Я, презирая смерть, шагал вперёд, или Сесть я готов на трон. Пародии на стихи Михаила Гундарина. Часть II - стр. 4

Ко мне на грудь – расчётливая смерть! –

Кидались сумасшедшие снежинки.

В их постоянстве виден был упрёк,

Но что я мог, полубезумный бог,

Бессильный рок в безжалостных ботинках!

Несчастные! Ведь я не видел прока

Свою структуру раскрывать до срока.

Владимир Буев

Версия 1

Я, презирая смерть, шагал вперёд.

Навстречу мне такие, кто умрёт,

Но тоже первым вправо не свернёт.

И влево, хоть ты тресни, не уйдёт,

Привыкши делать всё наоборот.

Но я герой, а он – тупой урод.

Как только каждый понял: не свернёт другой, –

С дороги враз обоих смыло, как волной.

Версия 2

Снежинки – вот дурёхи! – в мир иной,

Того не зная, ринулись гурьбой.

Надеялись остановить парнишу!

Они не знали: Бог идёт домой,

И сделает их форму водяной

Из твёрдой. А ботинки втопчут в жижу.

Снежинок жалко всех. Одну не жалко:

Мою структуру поняла нахалка.

Михаил Гундарин

ОКНО

Двадцать четыре. Ноль.

Время на новый лад.

Ты уже спишь. Позволь

бросить прощальный взгляд

издали на окно,

гаснущее всегда, но не для всех.

Одно

это уже беда!

Я-то попал в число,

знающих, в чём секрет,

я-то и сам назло

прочим

гасил твой свет.

Владимир Буев

Всем расскажу сейчас,

как я гасил твой свет.

Полностью без прикрас

я разглашу секрет,

что в темноте потом

было у нас с тобой

и кто затем тайком

хлынул к тебе рекой.

Всё расскажу другим,

будет им несть числа.

Пусть тебя съест Гольфстрим,

коль под других легла.

Михаил Гундарин

скрипел снег

под ногами

подшучивал век

над нами

88-й кончался

вернуться туда домой

там бы остался

на том сейчас и стою

шатаясь малость:

мы были тогда в раю

Владимир Буев

зимой снег

крутит

любой век

шутит

а нынешний даже

мýтит

или мути́т

но не студит

хочу в прохладу в холод

ведь жар в котле –

что голод

но вдруг перевернулось:

в раю мне

обманулось

год 21-й

иного века

в аду приносит

счастье человеку

Михаил Гундарин

МАНГА

Когда с толпою кукол

Под крики горожан

Пересекаю купол

Расцветки баклажан

Я так хочу обратно

В хрустальный ком зрачка

Где крапинки и пятна

Легли наверняка

Но никого не впустит

В разбитые очки

Закрывшееся устье

Пылающей реки

Владимир Буев

ХУЛИНАНЬЁ

Когда к речному устью

Пришли гурьбой мы всей

Прославить чтоб искусство

Пустили в синь огней1

И тут же всплыл из мрака

Бросая матюки

Суровый мент-макака

И мне разбил очки

В глазах полно осколков

Зрачки пронзают тьму

Толпа вокруг примолкла

Мне ясно почему

По куполу без ласки

Мне лупит этот мент

И баклажана краски

В глазах эквивалент

Михаил Гундарин

НЕЗНАЙКА НА ЛУНЕ

В коммунистических, нервущихся

И шляпе с аццкими полями

(И это всё моё имущество),

Я там, над вами вверх ногами.

Что за нелепая утопия!

Но детство всякое нелепо,

Как насморк или плоскостопие –

Мороженое вместо хлеба.

Пускай бредово, но продуманный

В подробностях, до каждой спицы,

Давно поломанный, полуденный,

Вам этот мир всё так же снится.

Владимир Буев

НЕЗНАЙКА ПРОСТО СПИТ

В бреду я или в грёзах сладостных,

Не знаю: в лапах я Морфея.

Но жить в отключке крайне радостно,

Над бренным миром гордо рея.

Я в шляпе с траурными перьями.

И не слетает шляпа эта,

Хоть головой я вниз. Поверьями

Я вею древними. Воспета

Душа поэта, как утопия,

Коль хлеба хочется с мороженым.

Но сон фантомен, он лишь копия

Реальности, на ноль помноженной.

Михаил Гундарин

Тренье слизистых, пенье медных,

Шелестение остальных.

Целый мир – от его победных

До его никаких –