Я пойду одна - стр. 26

– Я ли? – вслух прошептала мать, и вся чудовищность этого вопроса вдруг обрушилась на нее.

Она через силу включила логику и спросила себя:

– Но если я его забрала тогда, то что с ним сделала?

Ответа у нее не нашлось.

«Я никогда не причинила бы ему вреда, – сказала себе Зан. – Пальцем его не тронула бы. Даже когда я выговаривала ему, если он вел себя плохо, мое сердце таяло при виде малыша, с несчастным выражением лица сидевшего в маленьком креслице…

Прав ли Тед? Неужели я погрязла в жалости к себе и хочу, чтобы все меня жалели? Не хотел ли он сказать, что я принадлежу к тем сумасшедшим мамашам, которые злятся на собственных детей просто потому, что хотят внимания к самим себе?»

Зан думала, что чувство онемения, ощущение, что от боли она проваливается внутрь самой себя, больше никогда не повторится. Такое случилось с ней там, в римском аэропорту, в тот день, когда она позвонила Теду через несколько минут после того, как узнала о гибели родителей. Ноги вдруг подогнулись под ней… Зан ничего не могла сказать людям, столпившимся вокруг нее, вызывавшим «скорую», несшим ее на носилках, доставившим в госпиталь, но слышала каждое их слово. Просто при этом она не могла открыть глаза, пошевелить губами или поднять руку. Морланд как будто оказалась в запечатанной комнате и не знала, как оттуда выбраться, объяснить всем, что она пока еще здесь…

Зан осознавала, что это начинается снова, откинулась на спинку мягкого кресла и закрыла глаза.

Милосердная пустота охватила ее, пока она шептала снова и снова:

– Мэтью… Мэтью… Мэтью…

Что именно Глория сказала тому старому священнику? Это был вопрос, преследовавший его день и ночь. Она начала ломаться именно теперь, в такое критическое время, когда все уже подходило к главному моменту. Его планы, вынашиваемые в течение двух лет, готовы были осуществиться, и тут Глория вдруг ринулась в исповедальню.

Он родился католиком и знал, что все сказанное ею надежно запечатано тайной исповеди. Старый священник будет молчать. Но он не был уверен в том, что сама Глория – католичка. Если нет и она зашла туда просто для небольшого сердечного разговора, то нельзя исключать, что старик сочтет вполне возможным сказать кому-нибудь, что у Зан есть двойник, выдающий себя за нее…

Если такое случится, копы могут начать копать, и тогда очень скоро все кончится…

Старый священник.

Район, где он живет, окрестности Западной Тридцать первой улицы, – тихое местечко. Но ведь шальные пули в наши дни попадают в людей в любой части города. Одной больше, одной меньше…

Ему следовало бы самому позаботиться об этом. Он не должен оставлять в живых еще одного человека, благодаря которому его можно связать с исчезновением Мэтью Карпентера. Лучше всего было бы вернуться в ту церковь и постараться выяснить, когда именно тот старик выслушивает исповеди. Должно же там быть какое-то расписание.

Но на это понадобится время.

«Может быть, никто не увидит в этом ничего странного, если я просто позвоню туда и спрошу, когда отец О'Брайен в следующий раз будет принимать кающихся грешников, – подумал он. – Я уверен, есть люди, которые предпочитают каждый раз иметь дело с одним и тем же исповедником. Кроме того, не могу же я просто сидеть на месте и ждать, когда он отправится к копам».