Я полюбила бандита… - стр. 7
– Ротик открой, – хрипло командует мне.
Я сижу, не шевелясь, и сильнее стискиваю зубы.
– Ну же, цыпленок. Будь послушной девочкой. Я ведь могу и передумать.
Горько всхлипываю и приоткрываю рот.
– Умничка. Пошире открой.
Делаю, как он говорит.
– И язычок высунь.
Зажмуриваюсь и вытаскиваю язык. Чувствую мерзкий солоноватый привкус заполнившей рот густой жидкости.
– Глотай.
Закрываю рот и делаю глотательное движение. С трудом удается сдержать рвотный позыв. Кажется, меня сейчас вывернет прямо на его начищенные до блеска черные ботинки.
– Оближи, – командует этот подонок и подносит свой член к моим губам.
Вытаскиваю язык, одним движением слизываю последние капли на кончике, а потом валюсь на пол, ткнувшись лбом в сложенные друг на друга предплечья, и содрогаюсь в рыданиях.
В дверь раздается настойчивый стук.
– Сходи умойся, – почти ласково говорит мне мой мучитель и проводит ладонью по моей спине.
Дважды меня просить не надо, я встаю с пола и почти бегом скрываюсь за дверью санузла. Мне все равно никто здесь не поможет. Не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня такую. Жалкую и раздавленную. Чувствую себя полным ничтожеством.
В санузле еще одна дверь, за которой, очевидно, стоит унитаз, и большая белоснежная раковина с автоматическим смесителем у стены, выложенной светло-бежевой плиткой. Над раковиной висит внушительных размеров зеркало в массивной резной раме. Смотреть на себя не хочется. Я тщательно полоскаю рот и умываю лицо. Почти удается перестать плакать. За дверью слышны какая-то возня и звон тарелок. Я продолжаю стоять, держась за края раковины руками, и пытаюсь восстановить дыхание.
– Иди поешь, – сухо приказывает подонок, открывая дверь.
Я делаю глубокий вдох и, опустив голову, плетусь обратно в ресторанную комнату. Сажусь на один из диванов, обитых какой-то мягкой бархатистой темно-коричневой тканью и расположенных по обе стороны от стола. Мужчина садится рядом. Я несколько секунд уныло смотрю в стоящую передо мной тарелку, сложив пальцы рук в замок на бедрах, и отворачиваюсь к окну справа от меня.
– Ешь, – снова сухо приказывает мне мерзавец.
– У меня аллергия на рыбу, – отвечаю почти шепотом, продолжая смотреть в окно. Не хочу на него смотреть, но кожей ощущаю, как он молча сверлит меня взглядом.
Вид из окна красивый. Ресторан стоит на возвышенности, поэтому взору открывается живописный пейзаж блестящей алмазными искрами в лучах яркого солнца реки внизу.
– Только на рыбу или еще на что-то? – уточняет мужчина.
– Только на рыбу.
– Вот это тогда ешь.
Он убирает мою тарелку и ставит передо мной другую. Ими тут весь стол заставлен. Вкуса еды я почти не чувствую. С трудом заталкиваю в себя замысловато выложенное на тарелке передо мной какое-то блюдо.
В дверь раздается предупредительный стук, и внутрь входит официантка, одетая так же, как и та, что встречала нас на входе: белая блузка, строгая темно-коричневая юбка и темно-коричневый платок на шее. На подносе у нее в руках стоит высокий стакан из прозрачного стекла, заполненный фруктами, сливками и кусочками бисквита. Официантка ставит его на стол рядом со мной и обращается к молча жующему слева от меня мужчине:
– Что-нибудь еще, Вадим Сергеевич?
– Аптечку принеси.
После того, как девушка приносит белую пластиковую коробочку с красным крестом на крышке и снова уходит, он откидывает крышку, копается в содержимом коробки и вытаскивает оттуда маленький голубой тюбик и пластырь. Выдавливает из тюбика прозрачный гель и вдруг, протянув руку, этим гелем смазывает мне висок…