Я подарю тебе крылья - стр. 134
Люди медленно шли по трапу, кто-то молчал, кто-то прощался с экипажем. Все устали, не было сил высказывать свое недовольство. Они так и не поняли, что «Arabia Airlines» не виновата в сложившейся ситуации. Все стали жертвами этого печального для европейцев дня.
Оливия зашла на кухню, доставая мобильный телефон, и набрала номер мамы.
– Оливия, как ты, дочка? С тобой все в порядке? Я смотрю новости, в Брюсселе взрывы… – Джина говорила и говорила, не веря в то, что слышит голос дочери. – Скажи что-нибудь! Где ты?
– Со мной все хорошо. Я ближе, чем ты думаешь. Мама, я в Лондоне.
Молчание на том конце заставило встревожиться, но внезапно в трубке раздался всхлип, и Оливия поняла, что мама плачет.
– Я увижу тебя? Вас выпустят из самолета? Хотя какая разница, ты же знаешь, я пройду куда угодно.
– Мама, не на… – но связь оборвалась, и Оливия выключила телефон. Она не сомневалась, что мать воплотит свои слова в реальность. Даже если ее дочь будет заперта в самолете, Джина Паркер найдет способ отпереть дверь.
Еще сорок минут понадобилось на то, чтобы отогнать самолет к терминалу. Все это время Оливия не находила себе места, прогуливаясь по салону и делая вид, что ищет забытые пассажирами вещи. Она ждала Даниэля, чтобы узнать дальнейшие действия экипажа. Но врываться к нему в кабину не стала, боясь отвлечь от руления. Разговоры бортпроводников тоже ничего не дали: Оливия оставалась в неведенье.
К самолету вновь подали трап, и Келси открыла двери. В салон тут же попал влажный запах дождя и тумана, настолько знакомый, что сердце сжалось. Только сейчас девушка осознала, что боится сойти на землю. Эта земля принимала ее как гостью, а не как родного человека. Когда Оливия начала работать в арабской авиакомпании, у нее даже в мыслях не было, что здесь она станет чужой.
Никто не решался выйти из самолета, все ждали пилотов. А они будто специально медлили.
– Будем ночевать на борту, – пошутил кто-то. – Или через час вылетим в Брюссель, если откроют аэропорт.
– Ничего подобного, – произнес долгожданный голос, и Оливия обернулась, встречаясь с черными глазами Даниэля. Появилась маленькая надежда. – Мы улетим завтра в четырнадцать часов в Брюссель. Сегодня нас разместят в гостинице. Всех.
Он сделал акцент на этом слове. Всех.
Оливия нахмурилась. Уж точно не ее, она не собиралась ночевать в родном городе в гостинице. Хватит и того, что ее встретили с оружием.
Уставшие бортпроводники стали спускаться по трапу на землю, таща за собой чемоданы. Оливия улыбнулась, вспомнив, что решила оставить чемодан в отеле, а брать его всегда надо. Могут случиться самые невероятные вещи.
Даниэль облокотился на открытую дверь, сложив руки на груди и пропуская экипаж. Как только очередь дошла до Оливии, которая оказалась последней, он перегородил ей путь рукой. Она не успела шагнуть на трап, лишь вдохнула сырой воздух и, устремив взгляд вдаль, постаралась не смотреть на него, чтобы лишний раз не нервировать себя.
– Ты уже позвонила всем, кого любишь?
Он выругался про себя. Какое ему дело? За два дня он слишком устал от нее, но в то же время понял, что четырех часов ему не хватило. Безумие какое-то. Он тут же убрал руку, пропуская ее. Но девушка стояла.
– Да, я позвонила единственному человеку, которого люблю, – Оливия перевела взгляд голубых глаз на него, – моей маме.