Я однажды приду… Часть IV - стр. 12
Щебеча невинным голоском, я смотрела на Амира умоляющим взглядом, почти канючила. Он стоял соляным столбом и смотрел то на меня, то на Глеба тяжёлым мрачным взглядом. Неизвестно, что он собирался выяснить в разговоре со мной, какой цели добиться, но, судя по глазам, ничего у него не получилось, всё пошло как-то не так, и он растерян. Амир говорил со мной, но больше, чем я, говорили другие, он увидел мою почти нормальную ногу, но подойти ко мне не смог. И разговор закончил не он, а Глеб и ему просто позволили увидеть домашнюю сценку кокетства жены перед мужем. Наконец, Амир произнёс металлическим голосом:
– Катерина, ноги заживают хорошо, даже очень хорошо, тебе кто-то помог?
– Глеб и Лея, мне уже совсем не больно. Амир, я ведь могу плавать, вода не помешает, правда?
– Можешь плавать.
Амир посмотрел серым взглядом на Глеба, кивнул ему и, посмотрев на меня, вдруг улыбнулся и сказал:
– Катерина, я благодарю тебя за разговор, можно мне ещё раз с тобой встретиться?
– Как скажет муж, ты с ним обсуди, когда мы сможем с тобой поговорить.
Мой ответ добавил удивления в глазах Амира, он не ожидал от меня такой демонстрации полного подчинения мужу. А как он думал – я всего лишь жена-человек, абсолютная власть мужа, как скажет, так и будет. Глеб обратился властным голосом:
– Амир.
Тут же встали с дивана Олег и Виктор. Амир чуть наклонил голову в поклоне и попрощался:
– Глеб, Катерина, благодарю за встречу.
Потом кивнул Олегу с Виктором и исчез. Глеб сразу сказал:
– Сезам.
Ну да, я же крошки в рот ещё не брала, а чай? Олег улыбнулся и сразу успокоил:
– Катя, чай готов.
Я ела всякие вкусности, а они сидели и молча смотрели на меня, пока я не засмеялась:
– Будете так смотреть, я подавлюсь, и спасать меня придётся.
Грянул такой хохот, что меня от него чуть не сдуло со стула. Виктор даже лицо закрыл руками, а Олег откинулся на спинку дивана, пытался что-то сказать, но у него ничего не получалось, он продолжал смеяться и лишь махнул рукой. А Глеб просто смеялся, смотрел на меня счастливыми глазами и смеялся радостно. И что я такого опять сказала? Наконец, Олег смог произнести сквозь смех:
– Катя, нам с тобой никаких боевиков не надо, ты своим взглядом и словом кого угодно можешь победить.
– Кстати о боевиках, Амир уже обратил внимание, что боевики тебя охраняют не только из-за клятвы жене командора.
– Как это?
Глеб встал с дивана и подошёл ко мне, стоял и смотрел на меня, потом обернулся к Виктору:
– Расскажи.
– Катенька, ты понимаешь, Амир, он такой наивный, думал, с Леей и Олафом не получилось, ты сразу ему дала понять, что разговора не будет, пока их не отпустит, так он глупый решил боевика…
– Что? Он посмел кого-то опять похитить? Глеб, почему ты мне не сказал? Я бы с ним разговаривать не стала!
– Катя…
– И вы позволили ему…
– Не мы. Катя, ты дослушай сначала, потом уже сама решишь, как с Амиром разговаривать. Ну, так вот, да я узнал всё уже потом, когда… все живы, не переживай. Они стали сами… такими умными, представляешь?
– Виктор!
– Амир захватил одного из боевиков охраны и пытался узнать о тебе что-нибудь. Конечно, он и так о тебе много знает, только ему ещё хотелось подробностей выяснить, как ты живёшь, что ты кушаешь…
– Виктор!
– Катенька, так тот ему ничего и не сказал, заявил, что поклялся в верности и всё равно его жизнь принадлежит тебе, и он радостно её за тебя отдаёт. А у Амира служба серьёзная, всякая такая, тебе и знать не надо, как они его допрашивали. Только не долго мучили мальчика, не бледней, жив и уже бегает, потому что другие верные тебе боевики разнесли в пух и прах его службу, перебили всех, да ещё и пленных взяли. Одного оставили, чтобы передал послание, мол, не дадим в обиду никого из своих, нам так жить жена командора наказала, она нас никому не позволяет обижать, американцам никого не отдала, сказала: ещё чего, своих не отдаём. А мне только доложили: был пограничный инцидент, но мы справились сами.