Я однажды приду… Часть II - стр. 3
У меня даже ноги подкосились, Глеб подхватил меня на руки, но Лея мою ладонь не отпустила, посмотрела бездонными глазами и предложила своим нежным голоском:
– Там кресло, положи туда.
Глеб усадил меня в кресло и Лея села рядом со мной, с потолка соскочила Наташа и тоже взяла меня за руку.
– Я же сказала, что всё отдала, а ты не верила.
– Наташа, я же хорошо себя чувствую, почему так?
– Ты себя обманываешь, хочешь его обмануть, а себя обманываешь. Тоже, испугалась за него, и решила опять ему отдавать, только отдаёшь больше, чем берёшь. Ты помни – если ты умрёшь, ему ещё хуже будет.
В меня вливался огненный поток, он бушевал внутри, и мне казалось, что я сейчас потеряю сознание от этого буйства энергии. Лея улыбалась милой улыбкой, но сила потока в её руках была значительно сильнее, чем у Наташи.
– Девочки, хватит, мне уже хорошо, у вас ещё Нора, ей больше надо.
– Ей достаточно пока, мы с ней, а ты уедешь. Нам не жалко, мы сильные, поедим и хорошо. А ты его не жалей, он сильный, сильнее, чем думает, только понимает мало, тебя не понял, пока тебя не поймёт, силу свою тоже не поймёт.
Наташа не обращалась к Глебу напрямую, она всё время говорила о нём в третьем лице, как будто его не было рядом. Глеб, бледный до синевы и с плотно сжатыми губами, внимательно слушал её, хотя взгляд был очень строгим и глаза приобрели стальной цвет. Самуил сидел на пуфике и не сказал за это время ни одного слова, я обернулась к нему и попыталась улыбкой приободрить его, но он только горестно покачал головой.
Лея улыбнулась мне своей нежной улыбкой, и я поняла – ничего в жизни не бывает случайным. Я могла не выбрать её в школе, а Глеб мог отказаться взять её в клан. А сейчас она спасала меня, держа за руку. Наташа тоже улыбалась – только, если лицо Леи было нежным, ещё совсем детским, то Наташа выглядела ребенком с очень взрослыми глазами, которые видели что-то своё, совсем не здесь. Мне стало жарко, и я сняла шубу, надеясь, что девочки уже не возьмут мои руки, но они продолжили, и я вскоре уснула.
Когда я проснулась, ни Глеба, ни Самуила в комнате не было, только Лея и Нора. Оказалось, Наташа свернулась калачиком на пуфике, и я её не сразу увидела. Лея, заметив, что я проснулась, улыбнулась мне:
– Они скоро придут, не переживай.
– Ты вообще ни о чём не переживай. Я знаю, он любит тебя, только боится, себя боится. Он много страдания тебе принёс и помнит об этом, простить себе не может. Вот тебя поймёт, сильнее станет. Только энергии ему не давай, не жалей его, убьёшь себя – убьёшь его.
Тяжело вздохнув, я встала и подошла к кровати. На ней лежало нечто, полностью обмотанное бинтами и какой-то странной серой тканью, гипсы на ногах и руках, даже лицо закрыто маской. Наташа перепрыгнула на стул рядом и погладила по тому, что должно быть руками.
– Завтра гипсы будут снимать, Самуил сказал.
– Так быстро?
– У неё всё хорошо заживает, быстро, энергии много, без гипсов ей будет лучше, всё быстрее будет оживать.
– Глеб хочет увезти Самуила, а кто гипсы снимет?
– Он нам всё уже показал и рассказал… мы сможем, Лея лучше, чем он сделает, он уже и не нужен. Хочешь на лицо посмотреть?
Увидеть будущую любовь Аарона очень хотелось, и я закивала головой. Наташа сняла маску и под ней оказалось лицо молодой женщины с впалыми глазами, явная блондинка, судя по бровям, но не белесая, а русая. Черты лица определить сложно, так как отёк разошелся по всему лицу. Глаза должны быть светлыми, но они были закрыты, и я решила уточнить у Наташи, вдруг она знает, но спросить не успела, она как прочитала мои мысли: