Я однажды приду… Часть I - стр. 40
– Ты слышала – завтра он сам всё скажет.
Всю ночь мне казалось, что Глеб стоит у кровати и смотрит на меня, однажды даже было ощущение, что он коснулся моей щеки пальцами, но открывала глаза, и никого не было. Я смотрела на букет васильков и всё пыталась понять – что же случилось?
Утром я проснулась вся разбитая и долго не могла заставить себя встать с кровати. Лежала и думала о себе: о своём отношении к Глебу и всем, кто меня окружал эти дни, о маленькой девочке, которая пытается ожить во мне, пробираясь между любовью и куском льда. Лёд то подтаивал, то снова покрывался слоями каких-то обид и непонимания. Причем обиды я сочиняла сама, и это были те самые попытки всё решать самой, а значит опять взять на себя ответственность, и потом страдать от этого и мечтать о твёрдом плече. Да вот оно – плечо, опирайся. Я призналась себе, и не только себе, что люблю Глеба, готова умереть за него, и при этом постоянно его в чём-то подозреваю. Объявляю во всеуслышание, что в любви самое главное – это счастье любимого человека, а не своё, и тут же требую от него признаков внимания именно к себе, в которые сама же и не верю. Если я его люблю, значит должна принять любое его решение, если это ему нужно. И тут вспомнила Анну. Она любила Глеба, это я заметила почти сразу, презирала меня и не понимала, зачем я ему. И отдала свою жизнь только потому, что я ему была нужна.
За этими размышлениями я провела всё утро. Как сложно признаваться самой себе, что, прожив почти всю жизнь в твёрдой уверенности, что вся такая правильная, хотя бы в мыслях, думаю, оказывается на самом деле только о себе любимой. Значит так – любое слово Глеба радостно принимаю и делаю всё, что от меня зависит. Вот только бы скотч не забыть, рот заклеить. За этими грустными мыслями меня и застал Виктор. Я очнулась только тогда, когда услышала его голос:
– Не пугай меня так, Катя. Доброе утро.
– Доброе утро. А чем же я тебя так напугала?
– Нельзя так часто думать – женщине это вредно.
– Золотые слова, больше не буду.
– Ну, это вряд ли возможно, хотя… попытаться надо.
– Надо?
– Это тебе решать.
Опять он меня поразил. Вроде бы ничего не сказал, но я поняла, что мне нужно попытаться что-то принять совершенно бездумно, просто принять. Значит, он что-то уже знает.
Завтракала я в обществе абсолютно безмолвного Самуила. Он даже на моё приветствие только кивнул головой. Ну что ж, бездумно принять. Виктор прав, мне вредно думать, а то надумаю всяких глупостей про молчание Самуила и буду нервничать. Что всё-таки случилось? Глеб сказал, что мы всё обсудим, может быть, мы – это без меня? Они уже всё обсудили и решили мне ничего не говорить. Так, не забыть бы своего решения всё принимать бездумно. Обсудили и обсудили, решили и решили. Принимаю как слон, как удав, как рыба-кит.
Вошёл Глеб и пожелал нам доброго утра. Одетый в чёрный костюм и голубую рубашку, он выглядел как-то торжественно, а в руках держал маленькую коробочку, обвязанную красивой блестящей ленточкой. Я почему-то решила, что это подарок для меня, но он положил коробочку на стол перед собой.
– Самуил, я обещал тебе всё обсудить сегодня, потому что ждал Олега. Теперь я готов.
Я решила, что им надо поговорить вдвоём и встала, но Глеб меня остановил:
– Катя, не уходи, это касается тебя.