Я облажался - стр. 19
Увольнительных своих не помню, за исключением ранних, когда мама с бабушкой приезжали навестить. Да так, что шапка на мне горела. Но это другая и очень пьяная история. В основном, мы ходили в самоволку. Забор придуман для того, чтобы под ним, в него, или над ним пролезать. А под конец службы, после всех командировок и вылазок, и непонятной стрельбы из разного оружия, я засел в батальоне, где мы охраняли завод, по изготовлению комплектующих для атомных подлодок. Завод являлся банкротом. Обшивка для подлодок валялась под ногами, как асфальт. А на территории работал лишь спирт заводик. Несмотря на то, что спирт делали лишь на экспорт, не продавая родным массам, заводик кормил весь маленький городок, и конечно же, наш батальон. Кто, кого, и от чего охранял, было не понятно. Но все охраняли, тащили, и жили мирно. А главное, безопасно и в достатке. Вот это была самая настоящая и долгосрочная увольнительная! Рай. Там даже находились чуваки, которые на посту себе мозги вышибали, а если не получалось, то с калашом махали через забор, и прочь долой. Кто их знает, что это было, тоска по дому, спирт, или наркота. Кто пошел в армию не для просветления, а из-за своих свинячьих мозгов, тот и кончился рано. Я думаю, что до тридцатки можно хотя бы дотянуть, а потом если закрутит карусель земли, без остановки, но с наблюдением повторности, тогда, как хотите. Кто вас тут держит? Все равно вернетесь!
Дембель пришел быстро и незаметно. Я настолько сильно ругал армию, с ее порядками. Так мощно зарекался туда больше не возвращаться, мечтая о свободной гражданке, что подписал после дембеля контракт. Лишь глотнув недельный воздух свободы.
Что это было, я не знаю. Конечно же, я объяснял это нелепыми байками про то, что государство оплачивает мне МГУ, пока я защищаю родину по контракту. Нет, это было, с одной стороны, так. А с другой, не так. Прожив два года под полную указку, я разучился фантазировать. А тут такой счастливый случай! Я, указка, и никакой фантазии. Все сошлось идеально.
Контракт, как и срочную службу, я начал с самого дна, хотя образование позволяло мне получить офицера. Нужно было только подсуетиться. Я не стал. Ослаб. Обнаглел. Поплыл по течению. Может, оно и к лучшему. Так как я оттрубил лишь один сверхсрочный контракт. Прозрение пришло, когда я отходил в военной форме семь лет. Тогда меня переклинило, и я просто-напросто сбежал. Стал легким дезертиром. На меня даже спускали розыскную группу. Вот видите, как меня любила армия, и никак не хотела отпускать.
Вообще, уходить по-английски моя известная привычка. Во всем. Даже, если выгоняли, я все равно возвращался, а потом уходил. Мол, это я, а не вы меня. Смех, да и только.
Контракт я пробивал лбом, а не умом. Лучший стрелок. Лучший постовой. Лучший начальник караула. Лучший старшина роты. Лучший работник секретной службы. Этот «лучший» менялся каждый год, поэтому я всегда трансформировал дислокацию. К концу контракта я уволился в звании старшего прапорщика. Вот, о чем я говорил, когда упомянул, что пробивал именно лбом. А свое «лучший», я потом повесил на гвоздик, который не существовал.
Веселое было время. Вначале казарма, потом общага, квартира друга, и съемное жилье. Жизнь от получки, и до получки. От поощрения, до взыскания. Как карта ляжет, после выпитого, или не выпитого.