Я ненавижу вас, доктор Робер! - стр. 17

Я даже не до конца понимаю: почему он интересуется?

— Сносно, — отвечаю я и делаю глоток воды. Ненавижу обсуждать свою личную жизнь.

— Есть кто-то у тебя?

— Да, — едва ли не запинаюсь я, и хотел было продолжить, как моя мама перебивает меня:

— У моего сына, кроме работы, — никого нет, ты же знаешь, Давид!

На этой фразе, разукрашенная Эльвира поднимает свои глаза, точнее, я даже не знаю, как под весом таких огромных ресниц она вообще еще чувствует веки. Ее глаза сияют надеждой, и услышанное заряжает ее интересом. Я натянуто улыбаюсь, потому что не знаю, что еще можно в такой ситуации сделать.

— Трудоголизм, видимо, передается по наследству? — ехидничает Давид, продолжая пить вино.

— Вот и у Эльвиры нет никого, — с досадой в голосе произносит Диана, но эта фраза была высказанная специально: слова чёткие, особенно на последнем два «нет никого», словно витающий в воздухе пушистый намек на то, чтобы я обратил внимание на её дочь.

— Ну мааам, — едва слышно произносит Эльвира, пихая рукой в бок мать.

— Нет, ну а что? — настырно продолжает Диана. — Я говорю, как есть!

Я не ошибся. Теперь же, думая о том, что этот ужин был не просто «дружественная встреча», осознаю, что позвали меня сюда лишь для того, чтобы прощупать почву, закинуть удочку и жирно намекнуть на то, что ценный объект у меня перед глазами.

— Я надеюсь, что Эльвира найдет своего избранника, — произношу я и добавляю в конце самую милую улыбку, какую вообще умею натягивать на лицо.

— Твой Марк одинок, — перебивает Давид нас, — и моя крошка Эльвира одна. Из наших детей могла бы выйти отличная пара!

Я давлюсь глотком воды, и едва ли не выплевываю на стол. Ловлю недовольные взгляды всех, включая Эльвиру.

Все-таки в науке меньше ошибаются в предположениях, чем в отношениях.

— Простите, — откашливаюсь немного, чтобы унять щекотание на кончике язычке. — Вдохнул, когда делал глоток.

Отговорка так себе, скажу я вам.

— Марк молодой и успешный, а у Эльвир хороший характер, да пончик?

Пончик?

Кто ещё называет своих детей — пончик? Хотя, если взглянуть на девушку сейчас, когда она прячем свои черные глаза, утыкаться в пустую тарелку, надутая от переисполеяющей не стыда за уменьшительно-ласкательное слово матери, то да — она похожа на пончик.

— Хорошая вышла бы пара, да и их дети были бы красивыми!

Хорошо, что я не сделал глоток воды, задержав стакан у рта. Всевышняя генетическая клетка…

«Дети? Пара? Я не ослышался?» — красные вспышки опасности, сотканные из ужасающих меня слов, проносятся перед глазами. В воздухе нависает тягостная неловкость, да такая, что мне чудится, будто бы и официанты её чувствую.

— Да, Марк прекрасный парень, — добавляет отец со всей серьезностью, что вмиг улетучивается вся надежда на то, что этот разговор — какая-то шутка.

— Ты представляешь, какие внуки у нас с тобой будут? — с воодушевлением спрашивает мать.

— Замечательные! — с гордостью и улыбкой на лице, отвечает отец. — Эх…

То ли они перебрали вина и выпячивают наружу все свои сокровенные желания, то ли они это всерьез. Эльвира все это вовремя натужно лыбится на меня, и я уже не знаю, куда деть свой взгляд.

— Это чу́дная идея, — подхватывает Диана и поправляет салфетку около тарелки. — Мне кажется, что Эльвира и Марк — поладят!