Я (не) верю тебе, дракон! - стр. 30

Перечисление положительных качеств Аларда продолжалось и за столом. Я даже слушать начинаю с интересом, потому что Арис рассказывает то, что никак не связано с драконом, которого знаю я.

Что я, собственно, о нём знаю? Он был женат скорее на своей работе, чем на мне, и всё же…

Проклятье, неужели я всё же ревную? Мне обидно, что Алард, весь такой замечательный и хороший в конечном счёте поступил со мной так. Это несправедливо. И нечестно.

— Эй-эй, клуб фанаток ректора, тише будьте, — над нашим столиком вырастает брюнет с книгой, лежащей на предплечье. — Это же общественное место, а вы заливаете пол слюнями обожания. Вдруг кто-то поскользнётся и свернёт шею из-за вашей тупости.

Я неспешно промакиваю губы салфеткой и поворачиваюсь к незнакомцу.

Глаза у него выразительные и слегка раскосые, очень тёмные, близко к чёрному цвету. Лицо довольно симпатичное, его портит только выражение обманчивой уверенности, что все ему должны. Пиджака на нём нет, зато рубашка распахнута так, чтобы продемонстрировать развитые грудные мышцы, которые меня не впечатляют.

Я видела голого Аларда, трогала его и даже спала с ним в жизни, которой не случится. Этому парню нечем меня удивить в сравнении со вторым драконом империи.

Арис вздрагивает при виде него и, краснея, замолкает. По залу проносится волна смешков, и девушке становится совсем неловко. Мне хочется её защитить.

— А ты чего такой злой? — хмыкаю я. — Обижаешься, что мы не принимаем тебя в свой клуб? Ну уж извини. Вход только для тех, на чьё декольте ректор, хотя бы теоретически может клюнуть, а ты в пролёте, парень, как ни старайся, — киваю на его рубашку.

Немного пугаюсь, когда в обеденном зале, где, кроме нас, сидит ещё человек сто, повисает тяжёлая тишина. Незнакомец медленно наклоняет голову к плечу, и мне кажется, я слышу, как двигаются его позвонки, настолько тихо здесь.

— А ты что за оборванка? Не знал, что ущербных есть допуск в эту часть академии. Проваливай отсюда. Объедки выдают с другой стороны здания.

Награждаю его усмешкой.

— Знаешь, я разочарована. Люди получше тебя придумывали мне куда более обидные оскорбления. Ты в порядке сегодня?

Он просто застывает, не находя достойного ответа. Я явно загнала его в ступор, и теперь парень чувствует себя странно и неловко.

Я научилась этому приёму у мужа. Вернее, у бывшего, когда он как-то дал совет моей сестре, когда та заливала горе из-за сорвавшегося контракта у нас дома. О том, что нужно задать обидчику неожиданный вопрос, игнорируя само оскорбление.

И сработало! Проклятье!

Неловкую паузу разрушает грохот. Кто-то из наблюдающих за моей потенциальной кончиной не удерживается и падает, задевая в полёте стойку с золотисто-синим флагом, который с оглушительным звоном валится на бок. Зал будто оживает, внимание переключается на сконфуженного адепта.

Черноглазый захлопывает свою книгу, кладёт на наш стол и упирается кулаками по краям от неё, чуть наклоняясь вперёд.

— Как твоё имя, оборванка?

— Я не знакомлюсь с грубиянами.

— Тебе лучше ответить, потому как я могу сильно усложнить твою учёбу здесь. Или ты не за этим сюда пришла? Знаешь, кто мой отец? Хочешь, чтобы тебя отчислили завтра же?

Пф. А ты знаешь, кто мой муж?!

Жаль только, что бывший… И он точно не сможет меня отчислить, поскольку завтра я должна только поступить.