Я не ваша, босс - стр. 19

Но вот, теперь я, увы, фигурально выражаясь, не одинока. Теперь есть мой собственный офигевший от власти миллионер, уверенный, что может купить себе меня на время в качестве игрушки. Еще и женатый до кучи.

Утром моего двадцатидевятилетия шел сказочно красивый снег и был легкий, но достаточный для того, чтоб он, приземляясь, не таял, морозец. Пойти бы гулять, да теперь не с кем. Саша с мужем и малой придут вечером в гости, но не просить же ее проводить со мной целый день.

Нужно привыкать.

Я разведена. И, если сравнивать нынешние чувства и эмоции с теми, что были в последние несколько месяцев, то одной мне лучше, чем было в браке. Я больше не ощущаю, что вот еще один год прошел не так, как я бы этого хотела. Не ощущаю пустоту и безразличие, в которых купалась в последнее время. Не ощущаю себя истеричной пациенткой психиатрической лечебницы, озлобленной на всех и вся. А именно такой я была недавно.

Я, черт возьми, свободна. У меня снова моя родная девичья фамилия. Да, стоило стать свободной раньше. Но сделанного не воротишь и незачем отравлять настоящее сожалениями о прошлом. Много-много женщин так и не решаются уйти из деструктивных, не приносящих счастья отношений из страха перед одиночеством и сожалениях о прожитых вместе годах. И в какой-то момент либо их разрывает вторая половина, либо они просыпаются однажды… Только не в тридцать, а в шестьдесят и понимают, что жизнь прожита, но не так и не с тем. А я решилась изменить свою жизнь. Не принесла в жертву пресловутым “лучшим годам” следующие “лучшие годы”. Ведь авторы данного определения, увы, не знают, что каждый год, который ты проживаешь - лучший. И дело тут не в цифрах.

Я распахнула окно. Кожа сразу покрылась мурашками от холода, но это было даже приятно до головокружения. Вздохнув полной грудью свежий морозный воздух, я собрала с подоконника снег и слепила снежку.

- Лера!

Снежка выскользнула из пальцев и свалилась вниз. Я заторможено проследила взглядом полет и только потом перевела его на источник звука. В распахнутом пальто и покрытыми снегом темными волосами, Войт стоял возле своего внедорожника и, задрав голову, смотрел на меня.

- Выходи, поговорить надо!

Субботнее утро. Все спят. Он орет. У нас соседи.

- Выходи, я не уеду, - крикнул Войт, сверкая белозубой улыбкой.

- Тихо, - шикнула я на него.

- Я жду, Лер.

Я закрыла окно. Заметалась по комнате, как курица с отрезанной головой. В дверь постучали. Мама.

- Лер, кто это во дворе? - спросила она.

- Мам…, - только и смогла промямлить я.

- Это с ним ты была на свидании, когда поздно пришла, да? - мамины глаза счастливо засияли. - Пусть поднимается, нечего стоять на морозе. За папу не волнуйся. С Днем рождения, дочка!

Она обняла меня. Потом сказала, чтоб я приводила себя в порядок и ни о чем не беспокоилась. А они пока познакомятся.

Капец.

В этот момент мне пришло сообщение в мессенджер.

Mark Woit: “Я жду”.

Valeria Skliar: “Вас мама видела. Решила, вы мой парень. И хочет познакомиться. Как же я вас ненавижу”.

Mark Woit:”Я с удовольствием”.

И улыбающийся смайлик.

И мне абсолютно ничего не оставалось, кроме как открыть ему домофон, а потом свалить в ванную, прихватив с собой белье, колготки и серебристо-серое платье-свитер. Потому, что к кавалеру в джинсах в День рождения не выйдешь.