Я не умею прощать! - стр. 12
– В общем, нет, то есть да. Вот только замерзла совсем.
– А почему здесь? Что, Милочка ключи не дала?
– Да нет, я же на одну ночь останавливалась. Утром отдала ключи и теперь не знаю, что делать.
– Ну проходите, подумаем, как нам быть. – Волошин отпер дверь и впустил Галю в подъезд. – А вы что, даже телефон у нее не взяли?
– Нет, я, честно говоря, рассчитывала вернуться домой, но… не смогла.
– Проходите пока ко мне, я сейчас свяжусь с Милой. Может, пока то да се, чай? Раздевайтесь, вы ведь продрогли совсем.
Галя послушно сбросила шубку и, повесив ее рядом с курткой Волошина, прошла на кухню.
Волошин первым делом водрузил на плиту чайник и лишь затем позвонил. Милочки дома не оказалось.
– Вам не повезло! Куда вас теперь девать, ума не приложу. Милы нет, когда появится, неизвестно.
– А можно я у вас, ну хотя бы на кухне переночую?
– Да неудобно вроде. Вы знаете что? Ныряйте в ванну, попробуйте для начала согреться, а я пока ужин приготовлю. – Волошин вышел и, вернувшись через минуту, протянул Гале свежее полотенце. – Вот, возьмите и грейтесь.
В доме Волошина женщины появлялись редко, а ночевать вообще оставались единицы, так что поводов для некоторой растерянности у него хватало. Волошин бросил на сковородку пару солидных кусков мяса, поставил воду, чтобы отварить овощи, подумав, достал вчерашнюю бутылку коньяка. Чайник пронзительно засвистел, сообщая, что уже пора выключать. Волошин заварил чай и, перевернув мясо, начал накрывать на стол. Он уже раскладывал еду по тарелкам, когда за спиной раздался восхищенный голос Гали:
– У-у-у, как тут вкусно пахнет! Обернувшись, он увидел ее, такую трогательную в огромном махровом полотенце.
– Я решил, что вас стоит покормить. Вы замерзли и наверняка проголодались. – И, подумав, добавил: – Я сейчас найду вам что-нибудь из одежды. По размеру, конечно, не подберу, но все же будет лучше, чем в этой тоге.
Он принес ей теплую фланелевую рубашку и шорты. Галя на минуту скрылась в ванной и уже предстала перед Волошиным совершенно в ином виде. Не ясно, что она сделала с шортами, но рубашка ей доставала практически до колен.
Разлив по бокалам коньяк, Волошин жестом пригласил Галю к столу. Спокойно, без малейшего жеманства Галя сделала добрый глоток благородного напитка и принялась за мясо, едва не урча. Долгое стояние на холоде разбудило в ней прямо-таки зверский аппетит.
Волошин вполглаза наблюдал за ней, и с каждой минутой она нравилась ему все больше. Ей не было и тридцати, очень хорошенькая, если не сказать красивая. Сегодня она совершенно не походила на вчерашнюю заплаканную, на грани истерики, женщину. Порозовевшая от горячей ванны, она оказалась чертовски привлекательной. После ужина Волошин для очистки совести еще раз позвонил Милочке, но разговаривать с автоответчиком не стал. По-хорошему пора было бы уже завалиться спать, но, немного стесненный неожиданной гостьей, Волошин включил телевизор и, плеснув еще немного коньяка в бокалы, предложил ей посмотреть какой-то фильм. Совсем по-семейному они устроились рядом на диване и наблюдали за развитием сюжета, пока Галя не начала откровенно зевать.
Выиграв недолгий спор, кому где спать, Волошин оставил Галю в комнате, а сам ушел на кухню. Он долго ворочался на узком диванчике, пока не нашел положение, которому не противилось его тело.