Я (не) согласна - стр. 39
Богиня, мне было четырнадцать! Эта тетка не в своем уме! Я бы сейчас ни за что не сунулась в тайные комнаты при спальнях, а тогда меня вообще ничего не смущало!
Я в волнении вскочила и хотела было пройтись, но в лодыжке снова что-то хрустнуло - без боли, но страшно. Тогда я дохромала до своего сундука, достала одну из тетрадей, зажгла свечу и принялась писать: быстро, небрежно.
---
"Оборотни в полнолуние бывают больше животными, нежели людьми. Для них нет ничего запретного. Многие из них любят причинять боль. Многие любят эту боль получать. Для меня оказалось большим откровением, что даже самые сильные волки порой жаждут подчинения. Они позволяют надевать на себя ошейники, привязывать себя к постели и испускают стоны удовольствия, когда их секут плетью. Девочки любят таких клиентов. Это дает им возможность выплеснуть всю боль и ненависть. Однако есть и те, которые отказываются участвовать в подобных забавах. Любопытно, что среди продажных женщин есть свой кодекс чести."
"Сестра М. из монастыря с.Е. ни разу не была с мужчиной в естественном смысле. Но, родившись в доме утех - том, что в северной части страны - она с юных лет принимала клиентов. Как, пройдя через всю грязь, она осталась нормальным человеком? Как она нашла силы вырваться из этого болота? Такая жизнь затягивает. Ты начинаешь осознавать свою власть над мужчинами... и любить легкие деньги. Мало кто из продажных женщин согласится работать кухаркой или портнихой - это слишком тяжело для них! М. не знала другой жизни. Но для дома утех у нее была слишком нежная психика и слишком упрямый характер. Однажды агрессивный клиент избил ее до полусмерти. Поднявшись на ноги, она решила изменить свою жизнь. И, переодевшись в костюм своего клиента - в том числе намотав на бедра его пояс с монетами (и оставив глупцу взамен весьма фривольное платье), она исчезла. Увы, М. слишком хорошо знала мужчин, чтобы им доверять. Более того, она их ненавидела. И убила - однажды она убила даже не человека, а кусок мяса, по недоразумению названный мужчиной, который пытался изнасиловать ее в подворотне. Так она узнала, что убивать совсем не сложно. И еще - весьма приятно. Осознав, что дрожит от счастья, пиная мертвое тело, М. отправилась прямиком в монастырь с.Е. с тем, чтобы никогда не покидать его стены."
---
Я писала почти до самого рассвета, выплескивая из себя воспоминания и страшась даже перечитать написанное. Под конец глаза стали закрываться сами собой, а перо выпало из рук.
- Степан, эй, Степан! - трясла меня за плечо чья-то рука. - Хватит дрыхнуть. Ты мне сегодня нужен.
Я вскинула голову, с трудом разлепляя глаза и подгребая под себя тетрадь.
- Я надеюсь, что ты не пишешь доклады Кирьяну Браенгу, нет? И Эстебану Галлийскому тоже не пишешь? Тогда давай передевайся и спускайся. Быстро завтракаем, и нас ждут в суде.
- Не нас, а вас, - проворчала я, украдкой проверяя, не сбилась ли грудь. - Я-то тут при чем?
- Будешь записи вести, дубина, - ответил Дамир. - Спуститься сам сможешь? Как нога?
Я вытащила ногу из-под стола и повертела во все стороны. Боль еще была, но совсем слабая.
- Смогу, - ответила я. - Дамир Велеславович...
Он странно на меня посмотрел, и я мгновенно захлопнула рот.
- Всеславович, - поправил он меня.
- Да, простите, - кивнула я. - Вы идите, я дальше сама... сам.