Я (не) согласна - стр. 31
11. Глава 11. Невинные шалости
Дамир действительно прислал мне врача - из-за такой ерунды, как сбитые ноги! Влас Демьянович, лысеющий невысокий мужчина средних лет, долго ворчал, что его отвлекают от работы ради всяких неразумных юнцов, но дело свое знал и не только подлатал ступни, но и выдал мне флакон с заживляющей мазью. Мы с ним как-то быстро нашли общий язык, а уж после того, как он докопался, что это я штопала рану на плече Дамира (лекарь оказался старым знакомым блондина), и вовсе принялся звать меня в ученики. Говорил, что рука лёгкая. Я ему объяснила, что не имею склонности к медицине, да и дар у меня совсем другой. Расстались мы совершенно довольные друг другом.
Жизнь начинала налаживаться. Новые туфли мне доставили к утру, и они оказались настолько удобными, что я не поленилась сбегать в мастерскую и лично поблагодарить сапожника, а заодно заказала еще сапоги и запасные ботинки.
Я уже догадалась, что удобная обувь - это самая необходимая в моей работе вещь, ибо я была не столько секретарём, сколько адъютантом.
"Стёпа, отнеси записку в первый полицейский"
"Степан, сбегай в почтовое управление"
"Мальчик мой, вот эти документы очень аккуратно - градоправителю"
"Стёпа, принеси пожрать. Чего-чего - ну хоть булку с молоком. Быстрее, парень, а то я тебя сожру!"
Хотя стоит признать, сам Дамир Всеславович тоже был легок на подъем. С финансовой инспекцией он посетил все крупные лавки. Мы перетрясли учетные книги рынка, проинспектировали казну (адский труд, занявший больше недели), проверили документы налоговой службы. Дамир в своей работе, конечно, хорош - он видит подвох с первого взгляда. То ли он колдун, то ли просто - опыт. Склоняюсь к последнему, конечно. Но всё же его интуиция достойна восхищения. Если бы он еще работал в полную силу - во всей Славии не осталось бы ни одного мошенника.
Но кнес Ольхов предпочитал жить на широкую ногу: надирался в трактирах, кутил с веселыми дамами (и где он находил их в таких количествах?), устраивал шикарные пирушки. Денег, похоже, у него куры не клевали. Его обожали и полицейские, и налоговики, и купцы во главе с градоуправителем, да и как можно не любить такого славного парня, который может угостить всё первое полицейское выпивкой и не гнушался побрататься с купцом первой гильдии? А то, что он при этом подписывал приказ об аресте господина Сметанова, который водил службу с местным судьей и оттого выигрывал все тяжбы, так это работа такая. А я, привыкшая к урокам отца, замечала, что взгляд блондина во время очередной попойки не становился стеклянным, как у его собутыльников, а кубок нередко опустошался в ближайшую кадку с цветком.
Кнес Ольхов был страшным человеком, и я была счастлива, что нахожусь в его лагере. Были ли у него друзья? Возлюбленные? Доверенные лица, наконец? Понимала ли его хоть одна из тех красавиц, которым он легко и просто посылал наутро букеты цветов, а потом не узнавал на улице? Впрочем, и букеты выбирать быстро стало моей обязанностью. Это было, пожалуй, даже забавно, хотя время от времени царапало мне душу. Всё же он мой почти что супруг, а ведет себя совершенно безнравственно. Главное, не влюбляться в него - слишком больно он может сделать. Он же женщин ни во что не ставит! Разве можно вот так: