Я (не) согласна - стр. 28
Письмо это будто жгло мне руку. Во рту пересохло, колени затряслись - благо, под столом не видно. Дамир схватил конверт, быстро распечатал его, пробежался глазами и грязно выругался. Настолько красочно, что я немедленно захотела записать все эти выражения.
- Мне страшно представить, что там может быть написано, - прошептала я. - Войну, что ли, нам Галлия объявляет?
- Хуже, - мрачно ответил Дамир, зло швыряя письмо на стол. - На, почитай.
Я вытаращила глаза, но письмо взяла, хоть и с некоторой опаской. Твердый почерк с завитушками я узнала сразу. Отец всегда пишет вот так, будто несерьезно. Но я-то знаю, что чем затейливее и красивее написано, тем больше усилий ему потребовалось, чтобы сформулировать мысль.
"Любезный друг, - вслух зачла я. - Сообщаю Вам, что известная особа ожидает только Вашего приглашения. Дочери моей месяц как исполнилось восемнадцать лет, так что, не видя причин для откладывания церемонии, я прошу Вас назначить дату бракосочетания. Полагаю, по славским обычаям нам стоит прибыть в начале осени, но если пожелаете - мы приедем и раньше. Прошу известить меня о ваших дальнейших планах. Со всем уважением, Ваш будущий родственник, К.Б."
Надо признать, это письмо вызвало у меня ужас ничуть не меньший, чем у Дамира. Значит, он всё-таки Даромир. Значит, нареченный супруг. А отец - наглец! Где он собирается брать невесту?
- Бракосочетание? - тихо спросила я, радуясь, что голос не дрожит. - Неужели это так страшно?
- Разумеется! - хлопнул ладонью по столу мой, стало быть, муж. - Это же конец всему! На кой бес мне вообще жена, ты сам посуди? Это ж никаких больше женщин, кроме супруги!
- И что вас остановит? - приподняла брови я. - Неужели планируете хранить верность?
- Кирьян Браенг меня остановит, - печально вздохнул Дамир. - Этот демон мне яйца оторвет, если его единственная доченька будет несчастна.
- Тот самый Браенг?
- Ай, Степан! Ты не слышал этого имени, понял?
- Чего не понятного-то? А хотите совет?
- Хочу, - пристально взглянул на меня Дамир, или, точнее, Даромир.
- По галлийским законом девица несовершеннолетняя. Это в Славии совершеннолетие в восемнадцать. А в Галлии в двадцать. Во Франкии, кстати, в шестнадцать.
- Стёпа! - заорал блондин радостно. - Да ты гений! Как изящно! Как ловко! Два года свободы! Давай пиши!
- Кто, я?
- А кто у меня секретарь? Пиши: дорогой друг, мне кажется, разговор о немедленной свадьбе заводить преждевременно. Смею ли я лишить вашу дочь последних годов отрочества? По законам Галлии она еще дитя. Я настаиваю на отсрочке бракосочетания до момента совершеннолетия девушки. Искренне ваш, эээ... подпишу я сам.
- А девушку как зовут? - полюбопытствовала я.
- А бес ее знает, - пожал плечами Дамир. - То ли Виолетта, то ли Эстелла.
- Прекрасно, - пробурчала я. - Вы образцовый жених.
- Стёп, это навязанный брак. Можно сказать, политический.
- Династический, ага.
Блондин тяжело посмотрел на меня, и я тут же одной рукой зажала рот, а другой замахала, чтобы продолжал. Но Даромир замолчал, опустив голову, а потом спокойно взял у меня письмо, подписал, свернул и запечатал. Я с тревогой поглядела на него. Опять я веду себя как Стефа! Знал бы он правду, ни за что бы не захотел такую жену, как я!
Я придвинула к себе письма и принялась вскрывать конверты и озадаченно хмуриться. Содержимое меня напрягало: жалобы, доносы, разные предложения – и отчего-то сведения по лошадиным фермам и закупкам овса. Меня не оставляло ощущение, что мой хозяин - тот же самый Кирьян Браенг. Что же это, папочка подобрал мне мужа по своему образу и подобию?