Я не продаюсь - стр. 36

- Это мелочи, Тома. Я бы сам твой телефон грохнул, чтобы этот подарить.

- Мелочи… - ворчит она, указывая на сотовый и кучу всяких «приблуд», которые я к нему заказал. – Это…

- Полный фарш, - подмигиваю и улыбаюсь. – Чтобы всё нужное было под рукой.

- Тим…

Вот же упрямая, не сдаётся!

Разворачиваюсь и порывисто целую, чтобы просто заткнулась. Манёвр удаётся. Через несколько секунд её горячий язычок блуждает у меня во рту, а возражения теряют силу.

- Хватит спорить, - подвожу финальную черту. – Это всего лишь грёбанный телефон, а не яхта и не драгоценности. К тому же своими «не стоило и я  сама» ты меня немного обижаешь.

- Обижаю? – переспрашивает Тома и невольно кладёт руку на талию.

Опаньки. Подбоченилась. Мне охренеть как нравится, когда она вот такая. Гордая, непокорная, чуть-чуть раздражённая. Нравится, как упрямо сжимает губы, которые мне, пиздец просто как хочется опять целовать.

Если бы не говнюк-братец в спальне, я бы сейчас быстро все возражения снял.

- Так, я тебе всё настрою сам попозже, - обещаю и, достав мобильник, ставлю на зарядку. – Сейчас надо этому красавцу кофе сварить. Надеюсь, холодный душ приведёт его в чувства. Потом отбуксуем парня по адресу, дальше пусть сам со своим состоянием разбирается.

- Он серьёзно твой брат? – Тома, видимо, решив придержать возражения, идёт к стойке, чтобы достать капсулу и включить кофе-машину.

- Эспрессо ему делай, раз взялась, ударную дозу, - отвешиваю с усмешкой и киваю. – Ну как бы брат. Он сын моей мачехи от первого брака. И сейчас, вообще-то, не должен быть в Лондоне. Хрен его знает, чего он припёрся.

- Потусить я припёрся, - раздаётся с порога.

Раф зачесал свои чёрные волосы назад, они мокрой волной лежат на макушке, открывая широкий лоб. Вижу, что в глаза вернулась осознанность. Зато гонора не убавилось. Этого добра у Рафа хоть отбавляй.

- Тусил бы в Москве.

- А мне здесь хотелось, и у меня каникулы.

- Что-то рановато, учёба в самом разгаре.

- А я досрочно всё сдал.

Голова у парня отлично варит, зато с дисциплиной наблюдаются тотальные проблемы. Одно знаю точно, если этого говнюка пустить на вольные хлеба за границу, как меня когда-то, утонет он здесь в океане порока и вседозволенности. Думаю, надо с отцом по этому поводу перетереть. Да и мачеха не собиралась его отпускать учиться в Лондон. Наверняка, где-то в столичном ВУЗе для оболтуса уже пригрели местечко.

- Что за имя такое? Раф? – вклинивается Тома в наш диалог. – Это как полностью?

Раф поджимает губы, не желая её просвещать, и я отвечаю вместо него.

- Это Рафаэль полностью. У него отец художник, да Рафаэльчик? Или Рафаэлка?

- Иди в зад!

Теперь ржу я, а брат ногой подвигает к себе стул и бухается сверху, роняя голову на сложенные руки.

- Бля-я-я, - тянет почти жалостливо, - голова просто горит. Что мне Егор дал?

- А ты даже не посмотрел, что тебе Егор дал? Ну ты красавец вообще! – тычу ему пальцем в висок, и он пытается отмахнуться от него, как от назойливой мухи. – Думать надо го-ло-вой!

- Сгинь, - бросает мне, а сам с невинной улыбочкой поворачивается к Томе, которая ставит перед ним кружку с кофе и бутылку ледяной воды из холодильника.

- Хватить лыбиться, это моя девушка, на неё твои хлопанья глазками не подействуют, - предупреждаю с лёгкой угрозой.

- Ух ты, у Тимура Логинова появилась девушка… - этот смертник с картинным шоком таращится на меня. – Надо срочно запилить видосик по этому поводу.