Я не могу с тобой проститься - стр. 30

Далее по порядку навещают: сосед Толик, повариха Наталья приносит оладушки со сгущёнкой - персональное блюдо исключительно побаловать болящего, потом Алла забегает проведать. Я не скрываю, что Игорь переместился из лазарета на мою половину, и, по крайней мере, удивления на лицах не замечаю. Разве что, инженерша, неловко помявшись в тамбуре, справляется о его состоянии, и не проходя дальше, быстро сбегает.

Для народа становится очевидным, что победителем дуэли за руку и сердце неприступной королевы стал Стрельцов. Возможно это и к лучшему, не придётся с Красавчиком объясняться...

Ближе к ночи, колем антибиотик. Едим оладьи, запивая горячим чаем. Укладываемся спать в обнимку, сегодня никаких поползновений в сторону большой и чистой любви, всё-таки, болезнь отнимает много сил, и проигнорировать это невозможно. Игорь засыпает с твёрдой надеждой, что завтра станет легче, и он пойдёт на поправку, я не переубеждаю, и сама мечтаю о таком чуде...

***

Чуда не произошло. Вернее, больше не произошло. Там у них в Небесной канцелярии строгий регламент особенно на счастье. Только Игорь стал моим, как на него покусилась новая претендентка – двухсторонняя пневмония, теперь уже без сомнений. И она пострашнее Аллы и прочих дам…

Если с утра Стрельцов ещё бодрился, то к обеду уже невозможно не заметить его пылающие уши и щёки, он всё время просит пить и тут же заходится, захлёбывается удушливыми приступами кашля.

При аускультации не остаются незамеченными крепитирующие хрипы в обоих лёгких, воспаление не очень медленно, но очень верно прогрессирует. Сменить лечение я не могу, заменить нечем. Баня вреда не принесла, но и пользы от неё не прибавилось. Что толку поить его чаем с мёдом или делать уксусные примочки, когда основной помощи не получает!

После укола жаропонижающего температура спадает, Игорь опять думает, что это улучшение, но я-то знаю, что ненадолго, и что скоро эти уколы помогать перестанут.

Мне даже удаётся накормить его супом, он не хочет, но из моих рук, пусть и с уговорами, без аппетита, ест.

Я молюсь, чтобы у него хватило сил продержаться. И ещё, главное, чтобы вовремя прилетел вертолёт! Прилетел, пока не поздно!..

Вечер. Мы лежим вместе. Близко. Так, что ближе некуда. Его горячее дыхание опаляет мою грудь сквозь футболку, в которую он уткнулся, не находя себе места от ломоты, сопровождающей высокую температуру.

Я глажу его голову, плечи, спину до куда достаю. Шепчу ему, что надо немного потерпеть, сейчас подействует очередной укол, уже третий за эти сутки, его пробьёт пот, и станет немного полегче. Совсем немного, но всё-таки, станет…

Потом, когда он снова весь мокрый, я быстро его обтираю и переодеваю, и чтобы не допустить переохлаждения, сразу прижимаюсь насколько могу, обнимаю, кутаю во все одеяла, и он тихо засыпает…

***

Четвёртый день прогнозируемо хуже предыдущего. Даже Игорю сквозь полубред абсолютно очевидно, что лекарства не работают. Он тяжело дышит, и ему явно недостаточно того кислорода, который получают самостоятельно воспалённые лёгкие.

В арсенале медпункта есть кислородная подушка, слава Богу, заправленная и большая, надо постараться растянуть запас кислорода. Я опасаюсь, что начинается отёк…

Посёлок замер под тяжестью плохих новостей, сначала заглядывают справиться,