Я не могу без тебя - стр. 13
Арчибальд ступал тихо, как в церкви, стараясь не выдать своего присутствия: в музее царило спокойствие. Он вошел в экспозиционный зал с благоговейным трепетом. Ночью музейные помещения погружаются в особую атмосферу, изумрудно-зеленое свечение с оттенком синего кобальта придает им сходство со старинным замком, населенным привидениями. Арчибальд позволил себе погрузиться в таинственную обстановку. Он всегда думал, что по ночам музеи могут позволить себе вздохнуть спокойно, утомившись за день от туристов, восторженных возгласов и фотовспышек. Стремясь насладиться искусством, не занимаемся ли мы порчей произведений искусства, не покушаемся ли на их первозданную чистоту? Ведь подобная эксплуатация может закончиться тем, что мы потеряем их навсегда! За год живописное полотно поглощает столько же света, сколько в былые времена накопилось бы за пятьдесят лет. В результате, выставленные для многочисленных просмотров, они теряют блеск, расточают свою жизненную силу, в конце концов медленно умирают.
Арчибальд зашел в первый зал, посвященный Полю Сезанну. За двадцать лет своей криминальной карьеры он посетил дюжину музеев, держал в руках великие шедевры, однако каждый раз испытывал сильное волнение, восхищение до дрожи в руках перед гением мастера. В этом зале выставлялись несколько из самых известных: «Купальщики», «Игроки в карты», «Гора Святой Виктории»…
Грабителю потребовалось усилие, чтобы отвлечься от восхищенного созерцания. Он вытащил из-за пояса тонкий титановый стержень и отвинтил деревянную панель, отделяющую галерею от следующей.
Арчибальд пришел в этот раз не за Полем Сезанном…
Мартен раздавил окурок сигареты о подошву ботинка и сел в машину. Пока не наступил момент обнаружить свое присутствие. Он хорошо усвоил за десять лет службы в криминальной полиции одну важную вещь: даже гениальный преступник рано или поздно допускает ошибку. Такова уж людская природа: лишняя самоуверенность притупляет осторожность, а это, в свою очередь, приводит к ошибке, пусть незначительной, но достаточной, чтобы попасться. За последнее время Арчибальд осуществил ряд блестящих ограблений, которых в мире искусства раньше не предпринимал никто: среди похищенных им шедевров – «Танец» Матисса из Эрмитажа в Санкт-Петербурге, бесценный манускрипт партитуры симфонии Моцарта в Нью-Йорке, божественная скульптура обнаженной работы Модильяни из лондонского музея… Три месяца назад один русский миллиардер, Иван Волынский, после выходных, проведенных на своей яхте в компании друзей, был неприятно удивлен, обнаружив по возвращении, что у него украдена знаменитая картина Джексона Поллока «Номер 666», приобретенная на аукционе «Сотби» почти за девяносто миллионов долларов. Кража, как поговаривали, взбесила олигарха особенно потому, что картину он купил специально для своей новой подружки.
Мартен зажег лампочку в салоне и достал из кармана записную книжку с информацией о последних кражах.
Совпадений было слишком много, чтобы предположить случайность: похоже на почерк «серийного убийцы». Арчибальд Маклейн не случайно выбирал объекты, не хватал что попадется под руку, а следовал определенному modus operandi[2]. Может, хотел таким образом выразить свое почтение. Видимо, он планировал похищение в зависимости от даты смерти художника, которого почитал. Потрясающее тщеславие или просто желание поиздеваться над полицией и дать повод для очередной легенды. Каждый раз на месте преступления Маклейн оставлял визитную карточку, украшенную орнаментом в виде созвездия Южного Креста. Странный тип, оригинальный.