Я не была твоим врагом - стр. 42
— Лапки и хвост, — невольно усмехнулась, увидев следы преступления испуганной малышки.
— Значит, это правда, и у Эйли уже появилась саламандра, — задумчиво пробормотал мужчина, нежно, едва касаясь, размазывая по моей руке мазь, пахнущую горькими травами. От его неожиданной заботы и тихого, почему-то усталого, голоса мой воинственный пыл пропал, и я вновь заговорила, но мне уже не требовалось сдерживать свой тон:
— Огонёк напугалась твоего крика, до твоего прихода мы прекрасно втроём проводили время. Я предполагаю, ящерка защищала свою…
— Саламандра, — вновь прервал меня муж, отпуская мою руку, — я тебе предупреждал, пока Эйли не научится контролировать свои силы, тебе не стоит к ней прикасаться.
— Ты… — едва не задохнулась от возмущения, посмотрев прямо в глаза непонимающему очевидных вещей мужчине, — Эйли умная, ответственная, но очень одинокая девочка. Ты понимаешь, что из-за силы и твоих предупреждений ты сделал из неё какое-то чудовище? Пока ты не появился, Огонёк ел печенье и не собирал…
— Нельзя давать имена саламандрам, — невозмутимым голосом произнёс Алан, пытливо в меня всматриваясь, я же, чувствуя, что ещё немного - и взорвусь, сквозь зубы процедила:
— Кто сказал, что нельзя?
— Нельзя, — повторил мужчина, чуть подавшись ко мне, а я, с трудом сдерживаясь, круто развернулась и устремилась к двери, иначе наговорю много лишнего, на ходу бросив:
— Мне надо проверить состояние Дуга.
***
— Конвили ушли, — произнёс Бойд, проходя в кабинет, где я вот уже час прокручивал в голове рассказанное Эйли, но вопросов меньше не становилось, — не могу понять их мотива, зачем они подступают к замку? Чего хотят и почему именно сейчас… Алан, ты меня слышишь?
— Слышу. Конвиль всегда отличался своими странными и часто неразумными действиями, одно его нападение на Дуга не поддаётся никакому объяснению. Он будто намеренно хочет испортить и без того шаткое перемирие.
— Как Дуг? Слуги говорят, ему лучше.
— Лучше, — коротко ответил, снова мыслями возвращаясь к своей жене, поступки которой тоже не поддавались никакому объяснению.
— Что случилось? — тотчас требовательно спросил друг и выжидающе на меня посмотрел. Бойд - единственный человек, с кем я был откровенен, но сейчас я колебался, и это не осталось незамеченным, — Сесиль? Она уезжает…
— Знаю. Так всегда, когда Эйли возвращается в замок - она всё ещё боится мою дочь, — с усмешкой проговорил, невольно вспомнив утреннее происшествие.
— Из-за ожога? Девочке было четыре года, с тех пор она контролирует себя и ни к кому не прикасается, — с кривой ухмылкой произнёс побратим, не скрывая своего отношения к Сесиль, — да и под рукавом ничего не видно.
— Утром Эйли обожгла Таллию, — задумчиво протянул, успев заметить, как поморщился Бойд, и, предугадывая его вопрос, продолжил, — моя жена обвинила меня в том, что произошло, и сказала, что моя дочь одинока и я своим отношением сделал из неё чудовище.
— Что?! — потрясённо выдохнул Бойд и, с недоумением на меня уставившись, медленно чеканя каждое слово, произнёс, — ты говоришь о своей жене? Таллии Девон, ярой противнице всех одарённых?
— Моя жена - не Таллия Девон, — наконец вслух изрёк то, что не давало мне покоя вот уже второй день.