Я (не) буду твоей - стр. 41
Боже, так всегда будет рядом с Витей? Это же ненормально!
Или нормально?
Виктор не предпринимает попыток сократить между нашими телами расстояние. А я уже вся горю от вожделения! Дыхание стало тяжелым, прерывистым. Он слышит, как надрывно я дышу?
Не знаю, сколько проходит времени. В какой-то момент Витя перестает играть с моими пальцами, а просто накрывает ладонь своею.
— Красиво, — шепчу. — Очень. Часто бываешь в этом месте?
— Вообще не бываю.
— Почему? — удивляюсь.
— Не с кем сюда ездить.
— Хочешь сказать, что не возишь сюда девушек, чтобы соблазнить? — шутливо интересуюсь.
Витя поворачивает ко мне голову и выгибает бровь.
— Хочешь сказать, что я привез тебя сюда, чтобы соблазнить?
Неопределенно веду плечами. На самом деле я так не думаю, но мне хочется подразнить Витю.
Он смеется.
— Вообще не думал о соблазнении тебя, когда предложил сюда поехать.
— А о чем ты думал?
— О том, чтобы ты развеялась и отвлеклась от грустных мыслей.
Он даже не пытался как-то специально меня соблазнить, а я все равно соблазнилась, судя по пожару, что бушует внутри. В горле пересыхает, хочется пить.
— У тебя есть вода?
— Да, на заднем сиденье бутылка.
— Как пробраться на заднее сиденье, если машина двухдверная?
Витя спрыгивает с капота, я следом. Открывает переднюю пассажирскую дверь, отодвигает вперед кресло.
— Пролезай.
Забираюсь назад.
— А тут прикольно. Мне кажется, я никогда раньше не ездила в двухдверных автомобилях. Давай тут посидим? Тоже небо видно.
Витя снимает с себя пиджак и бросает его на водительское кресло. Садится рядом со мной, захлопывает дверь, и… мы будто сразу остались отрезаны от внешнего мира.
— Держи, — протягивает бутылку.
Делаю несколько жадных глотков, но они не помогают остыть. Ошибкой было предлагать Вите посидеть в машине. Салон наполнен его запахом, он действует на меня, как афродизиак. Откидываюсь на кресло, чувствуя на себе непрерывный мужской взгляд. Мы слишком близко друг к другу в столь тесном пространстве.
Воздух накаляется за считанные секунды, начинает искрить. Витя снова кладет ладонь мне на колено, ведет руку вверх, забирается под сарафан.
— У тебя такая гладкая кожа, — хрипит.
Глаза в глаза — и в следующее мгновение одновременно подаемся друг к другу. Наши губы встречаются. Делаю жадный глоток кислорода перед тем, как утонуть в поцелуе. Крепком, сладком.
Какой же он сладкий!
Обеими руками обвиваю Витю за шею, прижимаюсь. Он не целует меня, а пьет до дна. И я его пью. До последнего глотка, до последней капли.
Сама не замечаю, как оказываюсь на нем сверху. На мгновение прерываем пьянящий поцелуй, соприкасаемся лбами, шумно дышим. Ловлю губами его дыхание. Подаюсь вперед на несколько миллиметров и снова касаюсь мужских губ. Усиливаем поцелуй, переплетаем языки. Каждая клетка моего тела взрывается, словно фейерверк. Это чистое ни с чем несравнимое удовольствие.
Разве поцелуй может доставлять столько удовольствия?
Обе руки Виктора пробираются под сарафан, идут вверх. Я вжимаюсь бедрами ему между ног, чувствую сквозь брюки вставший твердый член. Это заводит меня еще больше. Бесстыже трусь о него промежностью. Витя сжимает мои ягодицы, вдавливает в свой член.
Одежда мешает. На ощупь принимаюсь расстегивает пуговицы на рубашке, Витя перемещает ладони с ягодиц на мою грудь. Трогает ее через ткань, отчего соски твердеют еще сильнее, а потом спускает лямки сарафана. Под ним нет лифчика.