Я (не) буду тебе женой - стр. 14
— Так всё же я не ошибся насчёт постели?
В горле мгновенно возник угловатый тугой комок. И глаза, похоже, больше не стоило открывать, чтобы не увидеть разочарования на чужом лице, а самое лучшее — прямо так, ничего не видя, провалиться сквозь землю.
— Нет! Совсем нет! — с негодованием и обидой выдохнула Илана.
От досады, что Глеб никак её не поймёт, хотелось расплакаться. Неужели она абсолютно неспособна правильно выразить свои мысли и эмоции? Почему?
Это только сейчас становилось ясно, что дело вовсе не в ней, что Глеб всё прекрасно видел и осознавал, а его непонимание было намеренным и расчётливым. А тогда Илана винила исключительно себя — что постоянно поступала не так, говорила не то, выглядела недостойно — и очень желала исправиться и убедить его в обратном. А это самое глупое, что только можно представить.
— Глеб! — воскликнула она, намереваясь непременно всё ему объяснить, чтобы не осталось никакой двусмысленности и шансов для неправильных толкований, но больше ничего сказать не успела.
Его губы брезгливо дёрнулись.
— Ну что ещё? Опять какая-то нелепая идея?
На этот раз в его словах не было ни насмешки, ни игры, а только неприкрытое раздражение, но Илана решительно возразила:
— Нет. — И упрямо продолжила: — Послушай…
— А оно мне нужно? — снова перебил он.
Нужно, да. Может, не столько ему, сколько ей. Но опять ничего не получилось. Дверь распахнулась, в павильон вошла девушка-официантка с подносом, на котором расположились чашки и чайник, а следом за ней появились и родители. А они так и не поговорили как следует, ни тогда, ни потом — даже когда подавали заявление в ЗАГС, даже когда встречались уже по поводу свадьбы.
Родители взяли всю организацию в свои руки, в основном, конечно, мамы. Наверное, они давно мечтали хотя бы на время отойти от бизнеса и заняться чем-нибудь таким, и теперь напоминали двух восторженных маленьких девочек, увлечённо играющих в куклы. Даже по поводу заявления договаривалась Людмила Кирсанова, чтобы можно было прийти в точно назначенное время, не дожидаясь и не потеряв напрасно ни одной секунды.
Глеб подъехал к ЗАГСу прямо из офиса, ровно за пять минут до срока, когда его мать уже собиралась ему названивать. Она привыкла всё держать под контролем и даже довела их до нужных дверей — будто они маленькие и сами не справились бы. Хорошо хоть не прошла с ними и не осталась дожидаться в коридоре.
Илана понадеялась, что потом они всё-таки останутся с Глебом наедине, но, стоило опять оказаться за дверью, он уверенно сообщил:
— Вызову тебе такси, чтобы отвезли домой.
Она возразила, мотнув головой:
— Не надо.
— Почему? — поинтересовался он немного недовольно. — Мне некогда. Я не смогу.
— Я на машине, — пояснила Илана.
— На машине? — переспросил Глеб вроде бы немного удивлённо.
Она хотела добавить, что не на папиной или на маминой с личным водителем, а на своей собственной, и что она сама за рулём, что получила права, когда ей только-только исполнилось девятнадцать. Но он опередил, торопливо вывел с нескрываемым облегчением:
— Ну вот и отлично! Тогда прощаемся.
И, не дожидаясь её ответа, резко прибавил шаг, торопливо пересёк фойе, скрылся за входными дверями, в очередной раз оставив её одну в полном замешательстве.
А Илана думала, они хоть как-то отметят. Пусть даже просто выпьют кофе в кондитерской с чем-нибудь вкусным. Это ведь тоже особенное событие — заявление в ЗАГС.