Я научу тебя летать - стр. 5
[1] Слегка перевранная цитата из «Евгения Онегина А.С. Пушкина (в оригинале звучит: лёд и пламень)
3. 3. Варя
Ну почему, почему моей боевой подруге не сидится дома? Зачем обязательно нужно было ехать сюда, в это жуткое место? От романтики здесь – только название, а так – пахнет спиртным, развратом и понтами.
– Никитина, ты идиотка, – стонет, подвывая, Нинка. – Ну, у тебя на лбу написано: «училка». Большими красными буквами. Жирным шрифтом. Кто надоумил тебя эти очки напялить? Сними немедленно! И варежки свои дурацкие тоже спрячь! Осень на улице, если ты забыла! Температура почти плюсовая!
– Да плевала я на твою осень, – огрызнулась я. – У меня нежная кожа и очень мёрзнут руки. И вообще, эти варежки мне бабушка подарила. Я их нежно люблю.
– Да, но выглядишь ты – атас!
– Плевать. Я предупреждала, что не желаю сюда ехать, но ты разве меня слушала? Тебе обязательно надо было оторваться, пока Лёнчика нет дома. Детей на мать опять сплавила?
– Детям полезно самостоятельности учиться и поскучать за мной им не мешает. Тоже мне – полиция нравов нашлась! За Лёнчика будь спок, Помпончик не ангел во плоти, хотя все почему-то так считают.
Мы переругиваемся, как две кумушки на перекрёстке. Ещё немного – и прольётся чья-то кровь, но неожиданно всё устаканивается. Нинка перестаёт на меня прыгать – внимание у неё переключается на другой канал «телепередачи»: теперь она рассматривает клуб, и, видимо, что-то её впечатляет, по глазам вижу.
– Пилон! – гаркает она так, что у меня закладывает ухо. И пока многодетная мать несётся, как съехавший с рельс трамвай, и виснет лианой на высоком парне, я раздеваюсь и успеваю занять стратегически выгодное место у барной стойки, в уголке. Танцы – это не моё, а посидеть и выпить, раз уж припёрлась, – почему бы и нет?
– Знакомься! Это мой однокурсник Сеня по прозвищу Пилон! – находит Нинка меня некоторое время спустя. – Очумительно клёвый пацан! Рекомендую!
– Арсений, – застенчиво хлопает ресницами «пацан» и протягивает руку.
– Варвара, – представляюсь сама – от Нинки не дождёшься. Ладонь у Сени твёрдая и тёплая. Надёжная какая-то. И взгляд, оказывается, не такой уж простодушный, а по-мужски заинтересованный, но свой интерес он проявляет не явно, и будь я менее опытна, сочла бы его за стесняшку-очаровашку. Почему-то именно такие у Нинки «друзья». Помпон из этой когорты, кстати: за внешним простодушием своего рубахи-парня скрывается коварный дьявол с гениальными мозгами.
Я иногда думаю: Нинке зверски повезло, что Лёнчик в своё время охмурил её и женил на себе. Правда, подруга считает иначе, но пусть заблуждается – ей полезно иногда.
– Почему Пилон? – спрашиваю, чтобы не молчать.
– Потому что он подрабатывал стриптизёром! – жарко орёт в ухо Нинка. Беспардонность – наше всё. Украдкой бросаю взгляд на Сеню, но тот лишь тонко улыбается, спрятав взгляд за ресницами. – У него тело – улёт! А двигается он – обос…умереть не встать!
Испуганно кошусь на нового знакомого. Но он вроде ничего – держит удар. Не смущается, не краснеет. Не злится – самое главное. Наверное, для него это не такой уж и позор – бывшее стриптизёрское прошлое. Или не бывшее?..
Я б под землю провалилась до твёрдого ядра. А Сеня – молоток. Я, видимо, девушка косных взглядов. Не прогрессивная. Нинка часто издевается надо мной за это. И без конца язвит, что в постели я, небось, бревно, знающее только миссионерскую позу. Я мужественно отмалчиваюсь, потому что с ней на такие темы откровенничать – себе дороже.