Я написал книгу - стр. 26
Я подмахнул протоколы левой рукой – все равно деваться-то некуда – и поднялся на ноги. Утро игралось птичьими трелями, которые легко было перевести: время пять – двадцать пять. Меня со всеми пожитками выпихнули на крыльцо ментовки, где уже стояла печальная Лена с пребывающей в готовности машиной такси. Я ничего не сказал ей, мне было за себя стыдно, а она ничего не сказала мне. Уж, по какой причине – я не знаю. Наверно, она меня ненавидела.
Я выплатил в понедельник только один штраф, сострадательные сотрудницы бухгалтерского отдела милиции изъяли два протокола, очень уж сильно испачканного кровавыми брызгами, и дали мне положенную квитанцию к оплате. В Сбербанке мне встретился продвинутый зубной техник Олег Загорский, или, как мы его звали в школьное время «Загора». Мы с ним в свое время вместе ездили на поезде на учебу в Питер.
– А ты чего такой смурной? – спросил меня Загора.
– Да вот чего-то не весело, – сказал я и приподнял левой рукой солнечные очки, скрывающие синяки под глазами. Перемотанные тугой повязкой пальцы правой кисти я старался держать в кармане.
Загора внимательным взглядом медика оценил мое состояние и предложил:
– Будто шершень в переносицу щелкнул.
Мы уже были не в том возрасте, чтобы драться на улицах, тридцать девять лет – возраст, не очень совместимый с драчками-собачками.
– Что – бросается в глаза? – с надеждой спросил я.
Мои синяки не бросались в глаза, они освещали все подворотни на несколько кварталов вокруг.
– Место, откуда жало извлекли, – кивнул головой Загора. – Оно просматривается. И правильнее бы его йодом периодически обрабатывать.
Действительно, между бровями у меня обнаружилась какой-то след, будто на ментовском полу я еще занозил себе переносицу. Ну, что же, шершень – так шершень. Хоть какая-то отмазка перед америкосами в консульстве будет. Левая отговорка, ну, так больше ничего не придумать.
Дома я замазал дырку во лбу йодом, и из меня получился индус с синяками под глазами, желтая мишень между бровями намекала на принадлежность к какой-то касте. Так я и отправился в Питер за своей визой. И мне ее без лишних вопросов дали. Я не вызывал у американцев подозрений, даже в очках, даже с рукой в кармане. Шел 2007 год.
На свое новое судно в своей новой должности я прибыл уже без синяков. Бодяга творит чудеса.
Мы ездили в Исландию через Гренландию и Канадские островные территории из Бостона штат Массачусетс. На фоне каждодневной борьбы за живучесть как-то померк полученный в ментовке опыт. Мы бились со стихией, отвоевывая себе возможность не булькнуть на дно вместе со всем дорогостоящим грузом тигровых креветок. Фрахтователи судна подсчитывали прибыль, а мы подсчитывали дни до окончания контракта. Когда меня по стечению обстоятельств в очередной ураган смыло за борт вместе с филиппинским мотористом, наше судно почти тонуло посреди океана. Я успел подумать, что мои дни уже сочтены, но второй вал бросил нас с безвольно опустившим руки филиппинцем на палубные контейнеры, и я воткнул своего моториста, как какой-то клин, между ними, где он и застрял. А я вцепился в орущее от боли тело товарища по несчастью и не позволил себе улететь в стихию, пока на помощь не прибежал полуголый украинский старпом. Он нас и вызволил внутрь, вправил филиппинцу все вывихи, влил мне в горло стакан виски и сказал: «Будем жить!»