Я начинаю путь… - стр. 39
«Что еще может заставить уважаемого Соломона Абрамовича отказаться от нашего предложения? Формально он защищает девочку от нашего произвола, так что общество за это на него не станет обижаться. Наоборот, участие в защите – несомненный плюс для его репутации! Зато Гозман будет выглядеть омерзительно! Правозащитник первой величины открыто сотрудничает с тайной полицией! Надо как-то этот момент подчеркнуть. Наверное, стоит к Олегу Константиновичу обратиться. Пусть во время следствия будут присутствовать парочка корреспондентов более-менее консервативных изданий. Обычно мы это не приветствуем, но тут это будет для нас чудесно! А вообще интересно выходит: следователь тайной полиции настроен умеренно, зато правдолюб требует крови!»
Последнее соображение даже подняло настроение Анатолию Николаевичу. Осталось только все правильно организовать. Впрочем, времени для этого хватало, и если его зря не терять, то все может получиться!
Получилось не просто замечательно, а прекрасно! Причем произошло это не так, как ожидал Анатолий Николаевич. Не потребовалось выписывать замысловатые кренделя с целью найти подход к Ривкину. Когда барон вечером посетил Аглицкий клуб, то увидел там не кого-нибудь, а искомого адвоката. И что самое прекрасное, тот сам к нему подошел. Несмотря на то, что ранее их друг другу никто не представлял, они обошлись без принятых в этой среде формальностей. После взаимного представления, они прошли в биллиардную и там, за партией «американки», прекрасно обо всем договорились. И насчет газетных писак не пришлось беспокоить Олега Константиновича. Ривкин сам об этом позаботился. Причем позаботился довольно оригинальным образом:
– Консерваторы на свете бывают разные. Вы наверняка хотели привлечь к освещению событий православных клерикалов.
– А кого же еще?
– Почему бы нам не привлечь к освещению событий еврейских консерваторов?
– Разве русские… пардон, российские читатели читают их статьи? – Бергу стало интересно, что удумал этот ушлый тип.
– Анатолий Николаевич, если вы этого не знаете, то читают, и весьма часто. Возьмите одну из старейших газет, которая всегда называлась «Русский инвалид»[9]. Вы просто по долгу службы обязаны ее выписывать. И посмотрите, кто входит в состав редакции этой уважаемой газеты. И где там русские? Фамилию главного редактора помните? Моисей Ортенберг! Везде мы, проклятые, пролезли! Разве не так? А между тем репутация этой газеты весьма высока, – с веселой иронией ответствовал Ривкин.
– Честно говоря, не обращал на это внимание. Хотя… Погодите, и с таким названием газету никто не судит?
– Пытались судить. И переименовывать пытались. Вот только среди военных корреспондентов хватало разного рода пролезших туда Коганов, Рубиных, Вайнштоков… Если вы не знаете, то стать военным корреспондентом в этом издании нелегко. Помимо таланта журналиста, нужно еще либо пройти через «горячую точку», либо иметь награду за беспорочную службу.
– Ей-богу не знал. Даже не интересовался.
– А между тем, милейший барон, вы должны понимать, что это не просто газета. Это воинская часть, и притом заслуженная. Люди там не только работают, они там служат! – Слово «служат» было особо подчеркнуто адвокатом. – А в каких случаях воинскую часть переименовывают?