Я, мои мужья и их любовницы - стр. 2

– Любочка, в честь чего сабантуй? – поглядывая по сторонам, словно выискивая кого-то, шепнула мне мама. – Неужели ты заарканила наконец-то парня?

– А? Нет-нет, это моя прощальная вечеринка, – пожала я плечами, поправляя черное, невероятно красивое платье.

– Прощальная? Ты куда-то уезжаешь?

– Нет, мам, я умираю.

– Ну и шутки у тебя… – пробормотала мама, искоса посмотрев на меня.

Пожав плечами, я больше ничего не сказала, решив, что буду веселиться, как никогда. Я ела, пила, плясала, завывала, отрываясь на полную катушку, и чувствовала при этом себя, абсолютно счастливым человеком.

– А теперь, мои родные, подарки! – весело заявила я, заставляя всех остолбенеть. Неужели думают, что я с них подарки буду требовать, когда сама же сказала, что ничего приносить не нужно?

Нет, ну разве я такой человек?

Обведя взглядом притихшую компанию многочисленных родственников, я тяжело вздохнула, качая головой. Нет, они же реально изверга какого-то из меня делают. А я вот совершенно не такая! Да-да, я жду трамвая…

– Только подарки вы получите немного позже, – скромно добавила я, опустив глаза.

– Любочка, я ничего не понимаю, – картинно вздохнула мама.

Моя самая любимая, пусть и не самая идеальная, мама. Мой самый дорогой человек. Пусть мама и искала любовь всей своей жизни, она никогда не отказывалась от нас, своих детей.

– Я… – пробормотала я, чувствуя, как глаза начало щипать от непролитых слез. А ведь я так ни разу и не плакала, сетуя на несправедливую судьбу. – Я вас всех очень люблю, – широко улыбнувшись и сморгнув предательские слезы, я обвела взглядом своих родных. – Я умираю.

– Опять эти твои шуточки… – проворчала мама. – Парня себе лучше найди!

– Мам, я тебя очень люблю и хочу, чтобы ты была счастлива, – проговорила я мягко. – Недавно я была у врача и у меня выявили глиобластому.

– Так это что, правда? – ахнув, пробормотала мама, схватившись за сердце.

– Отставить инфаркты, инсульты и все остальное, – фыркнула я, а после взяла маму за руку. – Я хотела сказать вам всем сразу и не растягивать это сомнительное удовольствие, – честно призналась я. – И жалеть меня не нужно, я в порядке.

– Но как же…

– Мам, я, правда, в порядке.

– Но…

– Подарки! – наигранно весело воскликнула я. – Я, конечно, завещание уже написала, но хочу сама все сказать. Итак, Саша, – посмотрела я на самого старшего брата, – тебе остается моя старенькая машина, – улыбнулась я, ведь у брата была хорошо оплачиваемая работа и квартира, которая осталась им в наследство после смерти бабушки жены. – Паша, – кивнула я еще одному своему старшему брату, – тебе квартира нашей бабушки, которую она мне оставила. Миша и Гриша, – улыбнулась я уже двум своим младшим братьям, которых не раз брала с собой играть на улицу в детстве, – вам моя кафешка. Ну и Федор Степанович, – важно кивнула я самому младшему из нас, но самому главному, – тебе достанется моя Степанида, – фыркнула я.

– Себе оставь, – буркнул десятилетний пацаненок, прищурившись.

– Увы, с собой я ее взять не смогу, – покаянно опустила я голову, скрывая смешинки в глазах ото всех.

Федьке, в силу того, что он еще мал, я специально открыла депозитный счет в банке с вполне приличными годовыми процентами. Надеюсь, когда ему будет восемнадцать, он наберется ума и потратит эти деньги на действительно что-то важное. А моя вредная Степанида, в общем-то, никого, кроме младшенького брата из нашей большой семьи и не признавала. Только под его суровым, прищуренным взглядом она немного усмиряла свой вздорный характер.