Я люблю тебя. Уходи - стр. 11
«Но я хочу этого разбойника! Я не так представляла своего будущего мужа, но что поделать, такова судьба».
«Жить, конечно, стало приятнее, но можно сойти с ума от ожидания нового свидания. Он ничего точно не написал. А про то, что мы договаривались встречаться по вторникам, наверное, уже забыл. По-моему, он и в Питер собирался. Надо будет проверить потом питерскую версию этого приложения. Наверняка он и там будет кого-то искать. Но может, не будет? (Господи, хоть бы не искал)».
Две недели Даша жила в ожидании. Ей казалось, что они не закончатся. Для неё время тянулось невыносимо тоскливо и медленно. Максим больше и не писал. У Даши начались странные истерики. Весь день она держалась, была такой, как и всегда. Но вечером на неё накатывала волна безысходности. Права выплыть она себе не давала. Она утвердилась во мнении, что Максим связан с какими-то криминальными элементами. Не без основания.
На первом свидании, когда они катались на каршеринговой машине, заезжали передать деньги. Максим прямо так и сказал Даше:
– Ты не против, если мы заедем к одному человеку? Мне нужно ему деньги отдать. Долги мне ещё долго отдавать, – без тени смущения добавил он.
Даша совершенно спокойно ответила, что ничего против не имеет. Ей даже забавным показалось, что она журналист-расследователь, а он как-то связан с криминалом. Сейчас ей уже было страшно. Она плакала, бесконечно придумывала какие-то истории, где Максим становится жертвой криминальных авторитетов, его убивают или шантажируют. На деле всё обстояло гораздо проще. У Максима действительно был бизнес, о котором не стоит говорить во весь голос. Но ничего близко схожего с тем, что придумывала Даша, там не было.
«Хожу в церковь и ставлю за него свечки. Понимаю, что нельзя так быстро привязываться к людям. Но когда ты ничего не можешь, то хотя бы свечку поставь».
Верила Даша в Бога всегда, но в православие её затянуло года два назад. Она никак не могла найти работу после университета. Ушла с оренбургского телеканала: ей надоело снимать репортажи про протекающие крыши. Но так никуда и не устроилась. Ходила на какие-то бестолковые собеседования. Один раз её даже пригласили в школу робототехники. Там искали преподавателя для дошкольников. Школа находилась в другом конце города. В итоге, пока Даша ехала, передумала и оценила эту идею как бредовую. «Эти дети наверняка меня сами робототехнике научат, нежели я их со своим гуманитарным образованием».
Даша как-то всё чаще стала молиться. Акафисты 40 дней она и в старшей школе читала, чтобы сдать ЕГЭ. Чуть позже начала ходить в церковь на службы. Они производили на неё впечатление, завораживали и вызывали трепет. За этим трепетом она туда и ходила. Даша побаивалась Бога, поэтому считала, что лучше постоять на службе. Может, тогда Он будет чуть к ней помягче.
Ещё раньше, чем церковные службы, в её жизни появились мантры. Дашу не смущало, что всё это из разных религий. Был режим: две мантры слушала днём и две вечером. Это было незыблемо. Что бы ни происходило: приходила Даша пьяной после вечеринок или рыдала ночью от панической атаки, – ничего не могло помешать мантрам.
Эти ритуалы позволяли Даше не так сильно бояться жизни. Они ненадолго, но унимали бесконечный страх перед действительностью. Сегодня ничего не случится. Всё будет хорошо.