Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива - стр. 25
В письмах не раз с любовью упоминается маленький Юра:
Юрке скажи, что его наказ выполню: увезу полморя Черного, закуплю завод конфетный, захвачу печенья разного.
…Ты пишешь, что много времени уделяешь сыну. Заботы о Юрике – радостные и счастливые материнские заботы. Этот маленький человечек – твой плоть от плоти. В нем твоя кровь, твои мышцы, твои соки.
…Воспитывай его, дорогая моя! Но не забывай себя. Это нужно и ему – сыну, – и мне. Он еще маленький и не может сказать тебе: “Отдохни, мама!” Я прошу поэтому за двоих: Асенька, милая, родная! Отдохни и не грусти. Обещай это, ладно?
Ася пишет:
С Юркой мне очень хорошо. Он такой разумный чудесный мальчишка стал, и у нас с ним очень хорошая дружба. Его все удивляет и радует.
Сегодня мы с Юрой приехали в Москву и целый день путешествовали. Ездили на речном трамвае, гуляли в парке, покупали сладости и игрушки, он, конечно, захлебывается от удовольствия и сейчас спит богатырским сном.
Вчера, когда я его купала, он меня спрашивал:
– Мама, а почему у меня только две ножки? Мне нужно больше. Мама, а кто сделал мне ручки?
Ася познакомилась с Тарасом и Адочкой, когда те приезжали в Москву из Казани, где учились в разных институтах. В их письмах к старшему брату и Асе в Москву интересны и восприятие ими того времени, и оценка друг друга.
Из письма Тараса:
Как вам нравятся ваши “соколы”? Забрали абсолютно все мировые рекорды высоты с грузом и имеют “нахальство” замахиваться на уцелевшие.
Юмашев, очевидно, в будущем году пустится в кругосветный скоростной полет на одном из “Антов”.
Следил ли ты за дискуссией “Известий” и “Правды” о джазе? Плохо, что “Правда”, при относительно большей правоте, ведет себя, как и обычно, очень грубо, и она, да и “Известия”, весь свой пыл выпускают на оппонента в первую очередь. А в результате на деле по всему Союзу джаз в его худших формах вытеснил не классическую музыку, а настоящий музыкальный джаз.
Адочка жалуется старшему брату на милейшего, но, как ей казалось, легкомысленного Тараса:
Он просто ленив и флегматичен до крайности. Когда ни придешь к ним в комнату, всегда разговор, шахматы, папиросы.
Ясно, что в такой обстановке заниматься нельзя. Сколько раз я его звала в читалку! Все безрезультатно. А между тем у моих соучениц учатся братья на старших курсах, и учатся очень хорошо. И на каток, и в кино успевают сходить, и сестру навестить, принести ей что-нибудь вкусненького.
На старшего брата она тоже смотрела трезво:
А поэтому хочу пожелать всего хорошего. Твердо верю в твои силы и возможности.
А главное: побольше скромности и поменьше опьянений! Это делает человека не только умным (“большим”), но и приятным.
В конце июля 1936 года Миша зазывает Асю знакомиться с семьей и с Севастополем:
Ласочка! У нас с тобой будет здесь своя комната и хорошее дружеское окружение вокруг.
Будем играть в теннис и волейбол. Будем заниматься фотографией и стихами.
Я так одуреваю от всех щедростей Крыма, что прихожу домой, беру томик Маяковского и ору, и горланю его звенящие стихи. Помнишь
Она отвечает:
Мишук мой, мне кажется, что будет лучше, если у нас с тобой не будет отдельной комнаты. Я могу прекрасно устроиться с Адой, а у нас с тобой будет лучше мир – море, берега и скалы его, степи, небо, сухая трава, цветы, и мы себя будем лучше чувствовать. Подумай об этом, милый, я бы хотела, чтобы было так. Так будет веселей и лучше.