Я люблю дышать и только - стр. 20
– Я не знаю. Может восстановиться в ин. язе. Но мне там, нестерпимо скучно. Спрашивала маму. Она только грустно смотрела на меня, но совета не давала.
«А.В.» совета тоже не дала. Сказала, что в свое время все встанет на свои места.
– Думай и ответ найдётся.
Как раз, когда я размышляла над своей нелёгкой и глупой судьбой встретила Саньку и Машку. Они сидели на Цветном бульваре – все в пуху и радовались, что теперь вещи, которые на них надеты, можно выбросить.
Выяснилось, что Марьяшку бросил очередной многообещающий балетмейстер, который подарил множество дешевых шмоток из Second Hand-(а), который он даже не привозил из загранкомандировок, а скупал у своих бывших пассий. На работу он ее не устроил. Марьянка заливалась то ли слезами от пуха, то ли от горя, то ли просто истерически хохотала.
Санька в пандан ей тоже дрыгала ногами и отбивалась от пушинок и сквозь хохот пыталась рассказать, как она обманула «А.В.».
Я попыталась вникнуть в сбивчивый рассказ обеих подружек и поняла, что не только в моей жизни наступил переломный момент. Я присоединилась к ним. Только я не смеялась, а чихала.
– Правильно, – отреагировала на мою аллергическую реакцию Марьяша. – Чихать на все. Начнем все сначала.
– Что ты предлагаешь? – Спросила я довольно серьёзно.
– Тебя брат устроит на киностудию, а ты перетащишь нас. Там мы разовьем бурную деятельность. Нам ведь только 19 – 20 лет. Девчонки – дел по горло. Поехали.
– Куда ты собралась? – С недоумением поинтересовалась я у Марьяны, который тополиный пух привел к лёгкому сумасшествию. И новое выражение меня удивило.
– Ты едешь к Марку, бросаешься в ноги и, он впихивает тебя на работу.
Почему-то я послушала легкомысленную подругу. Иногда у Машки появлялись от безответственности, очень здравые мысли.
Санька перестала рыдать и хохотать от тополиной радости и задумалась. Лицо ее сделалось напряженным и даже злым.
– А, мне не к кому идти. Вы представляете реакцию бабули? Для нее всегда существовала только Алиса, а я, так. Конечно любимая младшая внучка, но бесталанная. Вкладывать в меня силы и время не было никакого смысла. И вот сейчас, я к ней явлюсь, пред светлые её очи и скажу, что я решила поменять институт, жизнь, профессию.
– Почему ты ее так боишься? Ты не зависишь от нее финансово, ты живешь в своей квартире, – я сурово посмотрела на Саню, пытаясь настроить её на боевой дух.
– Ты, знаешь мою бабушку много лет. Её презрение хуже, чем отказ дать еды или приюта. Ты, когда-нибудь обращала внимание, как шелестят её платья?
– Нет, – я удивилась такому странному вопросу.
– Когда у нее хорошее настроение, платья шелестят как лёгкий ветер, если не дай Бог, её что-то не устраивает – платье влачиться тяжёлым шуршанием, словно на подоле пришиты тяжёлые гирьки.
– Санька, ты не драматизируешь ситуацию? – Марьяна с сомнением посмотрела на посеревшее лицо приятельницы. – Может, ты всё себе придумала, а «А.В.» просто холодный себялюбивый и строгий человек. Она уже не молода, и все её проявления более резкие…
– Она такая была всегда. Только Алиса занимала её мысли и только с ней были связаны планы «А.В.».
– Но, Алисы уже много лет нет в семье, в Москве? – Я тронула застывшую фигуру Сани. – Казалось бы, ты должна заменить ей старшую неудачную внучку.
– Кто тебе сказал, что Алиса исчезла из жизни «А.В.»? – Саня встала и молча пошла к подъезду. – Больше говорить на эту тему не хочу.