Я любила тебя, предатель! - стр. 18

– Не выспалась? – спросил Матвей. Он смотрел на меня через прикрытые глаза. За такой взгляд можно отдать полжизни. В нем читались любовь и нежность.

– Совсем немного, – я откинула назад спутавшиеся волосы.

– И снова неправда, – рассмеялся Матвей. – Но как мне было хорошо рядом с тобой. Я давно так крепко не спал. Жаль, во сне ничего не видел. А хотелось бы увидеть тебя. И чтобы сон был эротическим.

– Ты хулиган, – шутливо погрозила я ему пальцем.

Приготовила завтрак, подала мужу. Села рядом с ним на край кровати, выпила кофе и заставила себя съесть бутерброд. Аппетита не было. Я могла думать только о том, что уже завтра мужа ждет сложнейшая операция. Сегодня возьмут все необходимые анализы, и если все хорошо, завтра прооперируют.

– Ника, а можно как-то договориться, чтобы сиделкой у меня была Наташа? – Матвей доел омлет и откинулся на высокие подушки. Он уставал от малейшего напряжения. И я видела по его лицу, что спина снова сильно болит.

– Думаю, что можно. Медсестра у них наверняка своя. Но не думаю, что они будут возражать против нашей сиделки. Обязанности у нее простые.

– Было бы хорошо, я привык к ней, и она терпит мои капризы.

Собрала посуду на поднос, поправила одеяло, взбила подушку и положила ее повыше.

– Я поговорю в больнице, – пообещала мужу. – И надо у Наташи узнать, сможет ли она. Вдруг, ей неудобно ухаживать за тобой в больнице?

– Я уже узнавал. Она согласна.

Матвей смотрел в окно, за которым плыли низкие серые облака. Ветер трепал кроны деревьев, тревожно стучал в окно редкими каплями начинавшегося дождя.

Накануне операции я снова не находила себе места. Мне запретили остаться на ночь в больнице – незачем накручивать пациента и себя? Ночь я толком не спала, на работе ходила как зомби. После обеда помчалась в больницу.

Операция еще не завершилась. В светлом современно отделанном холле было многолюдно. Санитарка шваброй мыла отполированный до блеска черный мраморный пол, важно проходили врачи, сновали медсестры, тихо сидели посетители.

Я не сразу увидела родителей Матвея. Они расположились за большой веерной пальмой на кожаном диванчике. Мама Матвея заметно переживала, отец держался молодцом. Опустилась в удобное мягкое кресло рядом с диванчиком. Дмитрий Витальевич протянул мне начатую плитку шоколада:

– Подкрепись, Ника.

Я молча жевала сладкую дольку и думала о муже. Надежда сменялась отчаянием, отчаяние безнадежностью. А ему на смену снова приходила надежда. Она вспыхивала и гасла, и все начиналось сначала…

В холл с улицы вошла Наташа. Под распахнутым пальто бледно-голубой халатик. Очевидно, она приехала с дежурства. Из-под такой же голубой медицинской шапочки выбивались светлые непослушные волосы, оттеняя фарфоровую кожу лица. Ее фигурка изящным силуэтом выделялась на фоне большого окна.

Я только сейчас заметила – Наташа моя ровесница. Может, старше на год или два. Ей явно нет еще тридцати. Голубые глаза сиделки смотрели испуганно и тревожно. Она тоже переживала за своего пациента.

Алые губы слегка приоткрыты и обнажают ровные жемчужные зубы. Наташа была не просто мила, она была очень красива.

Наташа подошла к автомату и взяла бутылочку минералки. Движения девушки были грациозны и плавны. Она не видела нас, облокотилась на бетонный подоконник и замерла, глядя вдаль, куда летели темные осенние облака.