Я купил тебя. Дорого - стр. 14
– Демьян, – улыбается один из мужчин и протягивает руку Обласову. – Рад видеть. Отличное пополнение коллекции!
– Спасибо, – по губам мужчины скользит холодная улыбка и он прикасается к часам. – Мне и самому нравится.
Пополнение коллекции… о часах ли речь? Или не только о них?
Мужчины разговаривают ещё, но я не вникаю. Всё равно не понимаю, а если бы и понимала, то ни за что бы не влезла. Мне это не нужно. Ещё и опасно.
То же самое происходит и с другой группой мужчин. Они общаются, мы, девушки, стоим рядом молча.
К нам подходит официант с бокалами на подносе. Все берут шампанское, я – нет. Зато Обласов берут два бокала, а потом один протягивает мне.
– Держи, Милана, – говорит негромко, чуть склонившись ко мне. – Ты слишком напряжена.
Алкоголь я не употребляю. Не раз пытались уговорить в общежитии, на слабо брали. Но нет, я не стала. Всегда считала алкоголь злом, ведь из-за него происходит столько всего плохого.
Но комментировать сейчас Обласову я это не решаюсь. Принимаю бокал и просто держу его в руках. Тем более, ходят слухи, что на подобных вечеринках в алкоголь могут добавить что угодно, любой наркотик.
Кажется, Обласов привык, чтобы его распоряжения выполнялись неукоснительно, поэтому, замечая, что к шампанскому я не притрагиваюсь, награждает меня долгим взглядом.
– Почему не пьёшь?
– Не хочу. Я не пью алкоголь.
– Сделай сегодня для меня исключение. Это просто шампанское, я тебе это гарантирую, – голос его звучит даже почти мягко. Опасная, утончённая жестокость. Но когда я продолжаю стоять, не шелохнувшись, тональность его голоса меняется. – Пей, я сказал.
Мои плечи каменеют. Мужчина не кричит и даже не повышеает голоса, но даже приглушённый его голос заставляет кровь заледенеть. Его нельзя ослушаться.
Я поднимаю бокал к губам и делаю глоток, прикрыв глаза.
Он всё ещё не сводит взгляд, понукая выпить ещё.
Выполняю.
И только тогда он снова переключается на разговор с мужчинами, а я могу немного выдохнуть.
Меня больше беспокоит, что будет дальше. После этого торжественного приёма. Этой ночью Обласов явно не намерен меня отпустить.
Примерно через час я чувствую себя выжатой. Бокал удалось незаметно оставить на одном из столов – уже хорошо. Но мои ноги в неудобных туфлях уже начинают гореть огнём. От шелковисто-покладистого тона, которым девушки общаются со своими спутниками, меня начинает тошнить.
Мне нужен хотя бы глоток свободы. Пусть призрачной, но всё же.
– Я отойду в уборную, – говорю Обласову и жду, пока он позволит мне.
– Иди Милана, – кивает, отвлёкшись от разговора. – Там дальше есть балкон, если тебе тут душно. Я найду тебя, если понадобишься.
Мне тут однозначно душно. И, конечно же, я бы предпочла, чтобы ты меня не нашёл.
Но последнего я вслух, естественно, не говорю.
Оглянувшись, определяю, где выход. Думаю, уборная именно там.
Мои предположения оказываются верными. Я вхожу в уборную и останавливаюсь напротив длинного, подсвеченного по периметру фонариками, зеркалу. Опираюсь руками на столешницу с раковинами и опускаю голову. Зажмуриваюсь крепко, а потом смотрю на себя в зеркало.
Зрачки чуть расширены, кожа бледная. Чёрный цвет платья подчёркивает это.
Я сейчас должна быть дома, у родителей. Должна выйти на улицу к ребятам – в субботу все съезжаются. Серёга на гитаре играет, Машка о своём новом женихе-гонщике болтает, тётя Люда со второго этажа ругается, что мы снова слишком громко смеётся, а ведь уже скоро полночь.