Я исполню твои мечты - стр. 27
– Ну, это не самая большая проблема, – махнул рукой Александр.
– Для неё огромная. Идея-фикс у неё была в последнее время – поймать Олега на горячем. Года полтора назад под окнами дома почти сутки просидела, когда он приезжал, потом бабке своей жаловалась, что упустила ту дрянь, которую он содержит. Мы с Нинкой, да весь посёлок, кто старожилы, тогда смеялись над ней. Какая любовница в том доме? Здесь каждая собака знает Звягильских, не успел бы привезти кого, сразу стало всем известно. Он один всегда приезжал. Поживёт недельку-другую и всё, не вспоминает по несколько месяцев, а то и год. А вон оно как вышло… Дом-то не жене оставил…
– Там сложная история, уверен, всё не так, как ты думаешь.
– Я, Санёк, об этом вообще не думаю. Мне б кредиты отдать, улов хороший получить, сбыть его, за сезон заработать, малого выучить, Руслану, вон, помочь. Брат мой старший совсем спился, помнишь, наверное, его по малолетке загребли, с тех пор пошёл по кривой дорожке. Мы мальчонку пригрели, пока Мария – мать его, – на заработки в Москву подалась. С тех пор он с нами. Хороший парень, дельный. Дом ему надо справить, свадьбу сыграть. Не до Звягильских амурных дел мне, уж поверь.
– Давай, что ли, – Александр показал взглядом на пустующие рюмки.
Снова помянули Олега, вспомнили, каким он был тогда, в шальной юности, когда любое море по колено, а если не море, то Ладожское озеро точно.
– Ты сам смотри, где вам лучше переночевать, – после пустякового разговора о какой-то безделице, сказал Пётр. – У нас домик для гостей есть, не шик-блеск-красота, но прилично вполне. Родственники приезжают, не жалуются. Гостиница в посёлке тоже имеется, только я сомневаюсь, что сейчас места есть – самый сезон. Или правда что, Нина покажет вам, что и как в Звягильских хоромах, если Анни сама не знает, конечно, – хмельно усмехнулся он.
– Не знает, – твёрдо ответил Виссарионов.
Он-то видел реакцию Анни на дом, она совершенно точно была там в первый раз, во всяком случае, в обновлённой версии, не когда-то в детстве, когда Олег целовался с её матерью под сосной.
С Мартой целовался… Какая-то отъявленная дрянь лезла в голову. Пожалуй, стоило завязать на сегодня с алкоголем или выйти на улицу, подышать свежим воздухом, тем более Анни давно не было видно. Не могла же она добрых полчаса разговаривать с бабушкой?
Застеклённая дверь с веранды выходила на ухоженный, небольшой газончик, гамак, натянутый между двух кряжистых деревьев, навес, рядом с которым стоял большой мангал.
– Пойдём, хозяйство своё покажу, – предложил Пётр, – А то когда ещё увидимся-то?.. Я-то птица скромная, так и проживу здесь до самого конца, а ты у нас орёл, улетишь.
– Пойдём, хвастай, птица скромная, – по-дружески усмехнулся Александр.
Отвык он от подобного панибратского общения, и в то же время, не покидало чувство, словно домой вернулся, на своей родной земле стоял. Дышал полной грудью, на полную мощь дышал, и ничто не мешало, не свербело на подкорке неясное подспудное недовольство, похожее на песчинку в ботинке, сшитом по индивидуальному заказу, которое всю жизнь сопровождало Виссарионова Александра Павловича…
Он считал, что попросту зажрался. Наелся удовольствий, как легальных, так и запретных. Возможностей, практически бескрайних. Власти, порой неисчислимой. И, конечно, денег, которые всё это и давали с избытком.