Я их всех убил - стр. 22
Он взял связку ключей и потряс ею, как детской погремушкой.
Эмма подошла, и на мгновение ему показалось, что она сейчас заберет у него ключи, но она двинулась дальше в прихожую.
Открыла единственный ящик столика и, порывшись, достала еще одну пачку банкнот, намного более тощую, чем в «особой» комнате, и черную записную книжку в кожаном переплете. С любопытством полистав, она поняла, что это ежедневник.
Каждый вторник был помечен буквой «Б».
Она просмотрела страницы в поиске других знаков, но быстро добралась до конца, то есть до адресной книжки, предназначенной для записи контактов. На букву Б значилось единственное имя, явно написанное той же рукой, и номер телефона.
Уже двадцать минут Борис и Максим ехали в направлении дома Иони Превиса, и в салоне машины раздавались только указания GPS. Электронный аппарат указывал адрес назначения: улица Птит-Пьер, дом 4, и время прибытия – через девять минут.
Максим смотрел на дома и встречных пешеходов, которые кутались в теплые куртки в этот первый весенний день. Борис сказал себе, что следующие девять минут станут самыми долгими в его жизни, но потом, рассудив, что рядом сидит коллега, с которым он познакомился всего несколько часов назад, решил нарушить молчание и заговорил в унисон с механическим голосом спутникового навигатора.
– Как получилось, что Ларше внезапно подключила тебя к расследованию? – проговорил он, и это прозвучало как обвинение.
Он еще не в курсе, подумал Максим, с чем себя и поздравил. Ответил, не отрывая глаз от дороги:
– Я убедил ее, что буду полезнее, распутывая ниточки этого дела, чем архивируя старые отчеты.
– Понятно, – буркнул Павловски, почесывая правый висок.
Решительно, ему подсунули самого жизнерадостного и общительного партнера. Но он не отчаивался, уверенный, что рано или поздно сможет разговорить любого и Монсо не станет исключением из правила.
– И что скажешь об этом деле? – поинтересовался Борис.
– Пока и говорить-то нечего. У нас еще недостаточно вводных, – ответил Максим так тихо, что едва расслышал за шумом мотора.
– А я вот думаю, что это наркоман в ломке, которому некуда идти, и он выдумал всю историю, чтобы мы с ним возились.
– А следы крови в квартире у Вассарда?
На этот раз он повернулся к Борису: вопрос вроде бы внезапно его заинтересовал.
– Знаешь, – начал младший лейтенант, – там, где я служил раньше, мне пришлось всякого насмотреться! Был у меня случай, когда лужа крови, обнаруженная в ванной, оказалась кровью барана, которого зарезали по случаю Курбан-байрама.
– Ни одна деталь в квартире Колина Вассарда не указывает, что он был мусульманином.
– Согласен. Никогда не видел такого пустого и безликого жилья. Я только хотел сказать, что, пока не получены результаты экспертизы, мы не можем принимать на веру слова этого типа.
Лицо молодого человека замкнулось, он отвернулся, снова уставившись на разворачивающийся перед ним пейзаж.
Дорога вилась между одинаковыми домами, различавшимися только цветочными композициями, которыми горожане пытались оживить свои балконы.
Несмотря на однотипные бетонные коробки, район не имел ничего общего с обычными предместьями. Зелень здесь проникала повсюду. Цветущие деревья подступали к жилым массивам, а горы – многовековые свидетели незапамятных времен – обеспечивали картине величественный задний план.