Я иду искать - стр. 18
Мне пришлось отодвинуть с десяток моющих средств, чтобы вытащить гигантский кувшин. Я старалась действовать бесшумно. Потом поставила всё на место и, закрыв за собой дверь, выбежала в ночь.
Тиг ждал в углу сада, тоже одетый в школьную форму – брюки махрились, поношенная рубашка выцвела, из тёмно-синей став грязно-голубой. Я медленно доковыляла до него, таща гитару, тяжёлую бутылку и большую сумку. Доковыляв, увидела, что синяк у него на щеке начал исчезать; в лунном свете он был цвета хаки. На прошлой неделе Тиг подрался с Засранцио, новым бойфрендом своей мамаши, но новых синяков не было, по крайней мере в заметных местах. Я подняла бутылку, и он воскликнул:
– Чёрт, Смифф, круто!
Он всегда называл меня по фамилии, Смит, но последнюю букву произносил нечётко – так по-панковски. Никогда не звал меня Эми. Только Смифф или Смиффи. Мне нравилось, как это звучало, но одновременно бесило, что такое обращение делает из меня другана, лишая всякого женского начала.
Он рыцарски забрал у меня гитару, и мы в тишине побрели к его машине. Это был припаркованный за моим домом AMC Амбассадор шестьдесят седьмого года. Тиг сам его собрал из ненужных деталей, валявшихся в гаражном боксе его прошлого отчима. Вид у этой машины был столь же опасно-сексуальный, как у самого Тига; особенно интересно она смотрелась в Брайтоне, среди джипов, подержанных БМВ и Миат с откидным верхом. Теперь он искал части Шевроле семьдесят восьмого года, думая собрать из них новую машину, может быть, на продажу.
– Хочешь поучиться водить? – шепнул он, протягивая мне ключи от Амбассадора.
Он предлагал и в прошлый раз, но я твёрдо сказала – нет. Не потому что не хотела. У меня были ученические права, и мне не терпелось сесть за руль. Но я боялась, что не помещусь на сиденье. Воображение тут же нарисовало кошмар: мой живот застрял, я толкаюсь, тужусь, хрюкаю, пытаясь пропихнуть своё тело, а Тиг всё это видит. Так что я ему отказала, а потом «случайно» забыла в машине сумку с гостинцами от Шипли, и, когда он припарковал машину и вылез, я вернулась за ними и попробовала сесть на водительское место. Пролезла я без проблем. Я не учла, какие у Тига длинные ноги. И с тех пор надеялась, что он вновь предложит.
– Блин, хочу! – ответила я на этот раз и взяла ключи. У него были права, и я как ученица имела право водить под его присмотром. Ну или имела бы, будь он совершеннолетним.
– Я всё думаю, как назвать группу, – сказал Тиг, когда мы сели в машину и закрыли двери. Все дома в нашем районе были построены на заказ на отдельных больших лесных участках. Нас никто не услышал бы.
– Я думала, мы Волшизики, – я повернула ключ, и огромная машина взревела, оживая.
– Это больше подходит девчачьей группе, – ответил он.
– Иди в задницу, – сказала я. – Что плохого в девчачьих группах?
Он выудил из кудряшек косяк, заправленный за ухо, и едва не уронил, когда машина резко дёрнулась. Он рассмеялся, а я ещё раз попыталась надавить на педаль сцепления. Я научилась обращаться с механической коробкой передач, но машина Тига управлялась не так, как проворные мамины седаны, на которых ездили ученики Брайтона.
Я начала, петляя, выезжать из города. Но не к главному въезду, к железным воротам, на которых витиеватыми буквами было выведено: Вэйверли-Плейс. К неизведанным землям за домами. Тиг зажал между губ косяк и по-ковбойски щёлкнул зажигалкой о джинсы, так что открылась крышка и вспыхнул огонёк. Я торопливо открыла окно – такой запах лизоль заглушить не мог. Хорошенько затянувшись, Тиг передал косяк мне.