Я и мой воображаемый недруг - стр. 13
Меня подбросило на метр вверх и отшвырнуло на другой конец комнаты. Я, стуча зубами, с ужасом смотрела на еще смятую подушку, где когда-то лежал труп, который кошки…
– А-а-а-а-а-а, – единственное, что удалось мне выдавить.
– Ты че, мертвых боишься, что ли? – он хохотнул и хлопнул меня по плечу, но прикосновения я не ощутила.
Я начала заикаться, чего со мной в жизни раньше не приключалось:
– Т-ты в-видишь ее? Она т-т-т-тут? – и почти представила сморщенное обглоданное тело на том месте, где больше никогда в жизни не лягу спать.
Сергей спокойно прошествовал мимо меня, направляясь в сторону кухни. Оттуда и крикнул:
– Нет, конечно. Я ж говорил – никого не вижу из своих. Я пошутил, дуреха впечатлительная.
Я осознала. Три раза выдохнула, пять раз вдохнула, прежде чем заверещать со всем отчаяньем:
– Козлина шелудивая!!! Мразина отмороженная!!! Я чуть тут сама коньки не отбросила!
– Зато поднялась. И сонливость прошла. А Сережа – молодец!
Когда я смогла нормально дышать и почти нормально ходить, направилась за ним на кухню, по пути решив, что этому идиоту мои истерики – как с гуся вода. Нервно налила чай и с грохотом поставила кружку на стол.
– И куда же ты хочешь отправиться на прогулку, душа моя? – получилось почти елейно.
Он, очевидно, ответ уже давно придумал:
– Давай сначала на кладбище. Хочу посмотреть, как меня обустроили. И фотку на памятнике какую присобачили.
Получилось зло ухмыльнуться:
– А потом куда, дорогой? Или мы на кладбище весь день торчать будем – на фотку твою любоваться?
– Я б с Артемом встретился… – ему мой тон, видимо, не казался раздраженным. – Пригласила б его в кафе или еще куда… Может, он тоже сможет меня увидеть? И к матери моей бы заглянула…
– Да что мы говорим! Ты ее так сильно ненавидишь? А если она увидит тебя? Уверен, что ее удар не хватит?
– Не уверен, – он даже вздохнул. – Ты права, может, потом как-нибудь. Тогда что, на кладбище?
Он бы еще в ладошки похлопал от предвкушения выходного развлечения, как малое дитя, которого везут на аттракционы. Я не ответила. Допила чай, молча направилась к ноутбуку, порыскала по сайтам, взяла свой телефон. На надоедливо мельтешащего призрака рядом просто не реагировала.
– Здравствуйте! Я бы хотела записаться к психологу. Сегодня!
– Девушка, – оператор была очень вежлива и терпелива. – К сожалению, свободное время будет только на следующей неделе… в пятницу. Стоимость сеанса – тысяча рублей. В нашем центре…
Я перебила ее отвратительно вкрадчивый тон откровенным враньем:
– Я хочу покончить жизнь самоубийством! Сегодня! Купила веревку и мыло, ищу стремянку.
У нее даже голос не изменился, но через пятнадцать минут диалога с ней, а потом и с самим психологом, мне удалось «освободить» место для сегодняшнего сеанса. Стоимость, правда, выросла в два раза. У меня были эти деньги, а потом придется ехать к родителям, чтобы выпросить еще.
В троллейбусе Сергей ехал на соседнем месте, обиженно поджав губы. Но хоть трындеть перестал.
У меня отобрали кровно выпрошенные у мамы две тысячи, вежливо протолкнули в затемненный кабинет и усадили в кресло. Психологом оказался приятный на вид мужчина лет сорока. Ему даже спрашивать меня ни о чем не пришлось – я сразу же честно выложила ему историю о том, как на моих глазах погиб парень, как я взяла его телефон, а теперь не могу выгнать его самого из собственной квартиры. К окончанию этого недолгого триллера психолог изменился в лице, заметно сосредоточился и сел ближе. Он начал спрашивать только тогда, когда я сама замолчала.