Я хочу большего. Том 2 - стр. 39
– И после этого вы больше не встречались? – спросила Лена, впечатлённая его откровением.
– Нет. Мы были настолько сильно влюблены, что решили не мучить друг друга, не причинять боль слёзными звонками и душераздирающими встречами. Но это меня особо не спасало. Я думал о ней постоянно. Без неё жизнь стала пресной и бессмысленной. Гонки помогли. Чтобы заглушить боль, я много работал и гонял как бешеный. Однажды мы разругались с другом – я его очень опасно подрезал, будто специально испытывал судьбу… Да, я действительно лез на рожон. Я не хотел жить без неё. Один раз всё-таки попал в аварию и в тот момент думал о Кристин и о том, как мне было без неё плохо.
– Это когда ты первый раз на гонках ногу сломал?
– Да. Я не вешался, не резал вены, не пил таблетки, но я постоянно создавал ситуации, которые могли убить меня. Это ведь тоже один из способов саморазрушения. Впрочем, тяга к таким вещам появляется не из-за неразделённой любви, это только верхушка айсберга.
Лена округлила глаза.
– Я не думала, что ты так можешь любить.
– А что со мной не так?
– Ну, ты такой уравновешенный.
– Я комфортный.
– Что это значит?
– Со мной людям комфортно, вот и кажется, что я уравновешенный. А что касается любви, так это не любовь вовсе была. Эта какая-то болезнь, зависимость, страсть, до любви там было далеко. Когда тебе и с человеком плохо, и без него плохо – это про созависимость. Так скажем, больная любовь. Впрочем, нам обоим был нужен этот опыт.
Саша сделал паузу и задумался, потом продолжил:
– Вообще, есть мнение, что подобным образом люди могут отыгрывать свои определённые жизненные сценарии, например, потребность в нездоровом напряжении и страдании. Не для всех любовь между мужчиной и женщиной и отношения в принципе – это что-то приятное и радостное. Для многих это драма. Поэтому психологи часто говорят, что невзаимная любовь – это невротизм, любовь может быть только взаимной. А если в реальности отношения наполнены болью, иллюзиями, розовыми замками и прочим, а люди не видят друг друга по-настоящему, – вполне возможно, что таким образом они воспроизводят свои детские травмы и нужно копать в отношениях с родителями, чтобы понять, какие на самом деле потребности закрывают партнёры. Это с одной стороны. С другой, некоторые философы считают, что человек переживает любовное чувство во всём его спектре – духовно, эмоционально, физически, интеллектуально – как бы в одиночестве, и чувство принадлежит только ему. Но ведь он не может испытать всё это без взаимодействия с другим человеком… В общем, у меня на этот вопрос нет сейчас готового ответа. Но больная любовь, хотя и сильна, слишком выматывает.
Он вздохнул и уже игривым тоном спросил:
– Ну что? Ты удовлетворила своё любопытство по поводу моей личной жизни?
– Немного, – засмущавшись, ответила Лена.
– Немного? – удивлённо вскинул он брови, смеясь. – То есть тебе надо больше?
Она засмеялась в ответ.
– Ещё один вопросик можно? – закусила губу она.
– Ну, давай, только последний.
– А сейчас ты про неё что-то знаешь? У вас же общий знакомый.
– Ничего. Раньше специально не хотел ничего знать, а сейчас мне неинтересно.
– Так в кого же ты тогда влюблён?
– Всё! Лимит вопросов исчерпан. Пойдём пить чай.
С этими словами он начал подниматься с дивана. Лена покорно последовала его примеру.