Я хочу большего - стр. 60
– Сейчас приеду, – коротко бросил он и нажал отбой.
Теперь он на всех парах мчался назад, окрылённый появившейся надеждой, что всё можно исправить и наверстать упущенное время, ведь ещё никогда дочь так ласково не говорила с ним. А может быть, и говорила, но это было так давно, что позабылось. Он рисовал в своём воображении радужные картины их встречи: как он попросит у неё прощения, как она попросит у него прощения, как после этого он непременно будет уделять дочери больше внимания, чем прежде, и обязательно будет следить за её жизнью.
Настя, услышав, что отец подъезжает, тут же спустилась вниз и, как только он вошёл в дом, бросилась ему на шею, но в глаза ему ещё долгое время смотреть боялась.
Итак, затянувшийся конфликт отцов и детей был исчерпан.
Утром у Насти и Антона Николаевича было превосходное настроение, но из-за пережитых волнений и бессонной ночи Настя чувствовала себя физически уставшей и эмоционально разбитой, хотя и удовлетворённой. Она решила не появляться сегодня в университете и немного отдохнуть, да и перед Хигиром было неудобно.
Антон Николаевич, напротив, не испытывал никакого утомления и буквально светился от счастья. Он, поспав всего три часа, бодро поднялся с кровати и, мыча под нос какую-то мелодию, отправился в ванную комнату. Он давно не просыпался настолько полным сил и радости, с таким желанием жить.
Увидев в холле Лену, Антон Николаевич пришёл в бурный восторг, бросившись обниматься. Лена, испугавшись его порывов, немного отстранилась. Ливанов, видя смущение молоденькой девушки, осадил себя и звонко хлопнул в ладоши, чтобы сгладить неловкость и не стоять с распростёртыми объятиями.
– Здравствуй, Леночка. Очень рад тебя видеть. Оказывается, ты у нас? – приветливо улыбаясь, поздоровался Антон Николаевич.
Лена, стесняясь, улыбнулась.
– Настя, наверное, тебе уже сказала, что не пойдёт сегодня на учёбу. Если ты не против, я мог бы тебя подвезти до университета, – галантно предложил он свою помощь.
Лена согласилась и попросила не подъезжать близко к парадному входу, дабы не компрометировать себя.
На работе Ливанов в боевом настрое сразу направился к Хигиру и, коротко осведомившись у секретаря, сидевшего в приёмной, на месте ли начальник, бесцеремонно ворвался к нему в кабинет. При виде Антона Николаевича Хигир заулыбался и протянул ему свою руку, но, игнорируя приветствие, Ливанов опёрся ладонями о стол, навис над коллегой и грозно спросил:
– Алекс, в чём дело? Может быть, ты объяснишь, почему моя дочь вчера набросилась на меня с обвинениями, что я мешаю ей жить?
Алекс недовольно скривился, тяжело откинувшись на спинку кресла: «А она тебе разве ничего не рассказала?»
– Зачем что-то рассказывать? И так всё ясно – ты её обидел! Алекс, только попробуй тронуть мою девочку! – угрожающе сказал Антон Николаевич, распаляясь.
– Я её не трогал, – спокойно произнёс Хигир, – наоборот, это она преследует меня буквально по пятам.
– А ты не преминул этим воспользоваться?! – кипятился Ливанов, часто дыша.
– Нет же, наоборот. Я отказал ей в её желаниях, – держал равновесие Алекс, не давая себе злиться.
– В каких таких желаниях?!
– Твоя дочь уже взрослая. И ты прекрасно понимаешь, чего она хочет.
– Как ты можешь говорить такое про мою дочь? Можно подумать, Настя какая-то развратница.