Я думала - дно, но снизу постучали... - стр. 6

Мне кажется, что слов катастрофически мало. Хочу причинить ему боль, чтобы так же загнулся. Заношу руку и бью наотмашь. Мужа откидывает назад. Он плюхается на пол с кровати. Лицо бледное. Ноги широко расставлены. Руки уперты в пол, чтобы удержаться. Грудь ходуном — так тяжело дышит.

— Ненавидишь. Этого боялся больше всего. Но смотри, как мы похожи, любимая!

Чего это глаза вспыхнули странным огнем. Смотрит жадно. Господи. Да он возбужден! — понимаю по бугру в штанах.

— Приблизишься, убью нахер! — выставляю вперед руку в протесте. — Пашка, я не шучу! Задушу подушкой, только заснешь.

— Тигрица моя, — облизывает губы, и встав на карачки, подбирается ближе.

Он меня слышит? Это писец полный! — вытаращив глаза, наблюдаю за поползновениями муженька. Срывая с себя одежду, не отрывает горящего нездоровым блеском глаза. В них порочная алчная тварь правит телом некогда родного человека.

— Еще ударь!

«Ну, раз ты просишь…» — хватаю тяжелую настольную лампу с прикроватной тумбочки и опускаю на голову безумца.

— Борь, я кажется, его убила, — кошусь на распростертое тело у кровати.

На белом ковре брызги крови. Подойти не хочу. Не могу и все тут. Шевельнется, еще раз двину — я себя знаю.

5. 5. Глава

— Пей! — Борис протянул ей стакан, наполовину заполненный мартини.

— Как он? — беру и делаю большой глоток.

Кашляю с непривычки. Давно алкоголь не пила. Думала, нельзя, перед тем как беременеть пить…

— Жить будет. Сотрясение. Рассечение небольшое есть, но зашивать не нужно. Полежит два дня, оклемается. Сказал медикам, что упал неудачно.

«Мда. Надо чтобы упал удачно и несколько раз на что-то острое» — мстительно щурюсь.

Борис присаживается в кресло напротив с таким же стаканом в руке.

— Жаль. Помог бы мне тело прятать? — хихикнула. Нервное, наверное.

— Вы, Гавриловы, оба — психи! Тебе не полегчало? Мужика своего чуть не убила…

«Ну, «чуть» — не считается! И мне не полегчало» — не отпускает и все тут. Смотрю на свои руки, кручу стакан. Понимаю, что это только начало.

— Так помог бы? — какого-то черта меня заело. Стало важно знать, на чью сторону он встанет.

Ответом был прожигающий взгляд и не добрая ухмылка. Он такую на допросах раздает, когда людей пытает. Раньше было… Сейчас, не знаю. Вообще мало что знаю, оказывается. Столько секретов и тайн оказалось в шкафу. Сколько еще скелетов на меня посыпется?

— А хороший был бы план, — у меня язык начал заплетаться. — Закопать Гаврилова в лесу и поделить бизнес. — Щупаю почву. Трогаю его «струны». Важно понять мотив…

— Стерва. Тебя первую бы заподозрили. И пошли бы мы этапом, но в разном направлении. Поэтому тебе ничего не рассказывал. Ты же без тормозов совсем! Помнишь, тебя блатной мужик подрезал на дороге со своими дружками? Ты кинулась на троих здоровых мужиков с голыми руками, камикадзе в юбке, блин.

— Почему с голыми? У меня перцовый баллончик был! — я насупилась, что он не верит в меня.

— Я когда приехал, чуть со смеху не помер, Виола. Ты на одном верхом скакала, второй в отключке, третий пытается тебя отлепить от воющего буйвола. Чуть без глаз не оставила. Ладно, я сказал, что ты у нас «таво», наблюдаешься у психиатра.

«И ведь не соврал почти. Я на таблетках была и ходила к психологу после потери ребенка» — опускаю лицо, чтобы он не видел гримасу фантомной боли. В полутемени не разглядеть, да и пряди волос упали вперед, словно штора защитная.