Я дрался в Новороссии! - стр. 17
Гопак, в конце концов!
А лучше всего вальс. Но – севастопольский! Он только что, этой весной прозвучал для России, и весь мир в оцепенении осознал ее величие и силу: когда возродилась «Рашка», когда вышла из-под послушания немытая Расея? Ведь к слабым целыми полуостровами не уходят!
И вот эта сила здесь. И я первым, помня о Новороссии, готов показать припавшим к окулярам украинским пограничникам, что сила эта сумасшедшая и могу ударить механика-водителя и правой ногой, направляя колонну на границу. Через засечную черту. Г орючки – почти до Киева! На стволах пушек – чехлы, но они скорее от пыли: 100-мм снаряды со скорострельностью 15 выстрелов в минуту прошьют ткань, не заметив этого. А рядышком – автоматическая пушка на 330 выстрелов в минуту. Под локтем гранатомет «Балкан» со скорострельностью уже 400-500 выстрелов в те же 60 секунд. Если в бинокль вдруг не видно, добавляйте на веру еще два комплекса – для уничтожения вертолетов и выноса мозгов танкам. Вместе с экипажами. Ну, и куда без родных крупнокалиберных танковых пулеметов. Они – классика жанра. И все это подо мной, под башней, на которой я восседаю царем на троне. В чреве только одной «гусянки». А их пылит сзади с десантом на броне… Брррр. Бойтесь, ребята. Или хотя бы просто доложите наверх про наш демарш. Войной, конечно, не пойдем, но вдруг наш откровенный танец хоть немного заставит Киев задуматься о безнаказанности. Поможет притушить вашу же, украинскую боль, текущую в Россию за сотни километров отсюда. А может, как в былые времена, станцуем вместе? Ради будущего. Оно ведь все равно настанет, на Луну друг от друга не улетим. А вот Америка останется за океаном, его не выпьешь. Так что приглашаем! Пройдем по острию каната, как шутят в армии. Училища-то заканчивали одни и те же, еще пока есть за что зацепиться в общем прошлом. В нем не называли презрительно фронтовиков колорадами, портрет фашиста Бандеры не висел в государственных кабинетах, от русской речи скулы не сводило…
Проносимся мимо заброшенного колхозного сада, больше похожего на недоенное стадо коров, стоящее по колено в бурьяне. Десанту хочется яблок, лето с зеленью, ягодами и фруктами проходит мимо них, но скользят, елозят по броне малые саперные лопатки, притороченные к солдатским ремням. Для бойца неизменно правило – окоп раньше еды. Обустроимся, а потом можно и яблочек, даже молодильных, поискать.
Рывок на скорости не долгий – пошли рытвины от плугов. Они перед нашим сельским кладбищем и словно тормозят ретивых – к нам торопиться не надо. Не будем. Там уже лежат моя бабушка, первая учительница, облучившийся в Чернобыле друг. Стволы синхронно, как на плац-параде, кланяются их могилам, и вслед за оружием, вроде бы просто потому что качка, кланяюсь и я. Вот, привел защиту. Теперь можете лежать спокойно. Может, и хорошо, что не дожили до таких времен…
Кладбище – самое высокое место в округе, в кустарнике рядом с ним можно укрыться, а вот обзор на все 360 градусов. Прекрасна и связь, из села народ сюда ходит звонить и в Москву, и в Киев: оказавшись практически на равных расстояниях от столиц, мы и разъезжались в них за лучшей долей тоже почти поровну…
Командиру неведомы мои переживания, привычно отдает распоряжения. Солдаты то ли дурачась, то ли потому что по-иному не получалось, повернули бээмпешки к границе задом, в охотку погазовали и юркнули нашкодившими котятами в тень от деревьев.