Я – дочь Кощея, или Женихи, вы попали! - стр. 42

– Бедная, – осторожно взяв в руки воробушка, я провела пальцами по заледеневшим перьям, почувствовав заворочавшуюся тьму внутри себя. – Папа был прав. О местных обитателях Мракакуля не подумал.

Поддавшись порыву, я поднесла птичку к губам, медленно выдохнув на неё, стараясь согреть клубами выпускаемого изо рта пара. Странно, но в привычной тьме я почувствовала что-то ещё… новый и совершенно незнакомый мне отголосок магии, который словно проснулся во мне и…

– Чирик! – воробей засуетился в моих ладонях, стряхивая с себя ледяную корку и разрушая царившую здесь тишину своим недовольным писком.

От неожиданности я выпустила птичку из рук, с неверием наблюдая за тем, как она улетает.

– Ты это видел? – шёпотом обратилась я к развалившемуся на траве в паре метров от снежной границы Серому.

Волк лишь оскалил морду в подобии улыбки.

– Это я сделала? Или… – догадка озарила меня внезапно. – Кулон? Это он? Это из-за него…

Я замерла, не закончив мысль, озадачено наблюдая за Серым. За какую-то секунду от его расслабленности не осталось и следа. Он вскочил на лапы и припал к земле, скалясь в сторону…

– Вот гадюка! – проследив за его взглядом я увидела Василину, скрывающуюся от наших взглядов за дверьми главного входа в замок.

– Р-р-р-р! – согласился с моим высказыванием Серый.

Мы с ним стояли на приличном расстоянии, но я была уверена в личности закутанной в расписной красный плащ визитёрши.

Как и в том, что ничего хорошего от её намерения посетить Мракьяна в обход делегации ждать не стоит.

21. 20

Мракакля, он же (как выяснилось) Мракьян Светозарович!

Слушая меч я всё больше и больше убеждался в том, что жажда власти и собственного величия никого и никогда ни до чего хорошего не доводили.

Взять к примеру историю её создания. Добрый и очень сильный волшебник заточил своё могущество в меч, наделив его своей памятью и дав имя… а после спрятал. Для чего? Для благой цели? С виду было так. Устал от своего бессмертия, а чтоб никто не пустил чары во зло, скрыл их…

Смешно.

У него было достаточно времени, чтобы воспитать достойного преемника и передать силы ему. Но – нет. Жадность чародея подтолкнула сделать всё, чтобы не было ему равных.

И что получилось в итоге?

Один из его потомков всё же добрался до меча. Обладая памятью и разумом, Кладенец, естественно, ухватилась за возможность вновь «жить» среди живых, а не сидеть вечность среди камней. Вот только подвело их исполнение.

Объединить столь мощную, по местным меркам, силу и слабое человеческое тело? Конечно это даст свои последствия. Странно было бы ожидать другого.

И тут снова взыграла человеческая жадность. Вместо того чтобы отсеять излишки сил, меч и первый из Бессмертных, как их называют, создали ряд бессмысленных ритуалов. Одно «сердце Кощеево» чего стоит.

Забавно.

Скорее всего, создатель Кладенца был оборотнем. Возможно, сам оборачиваться не мог, но силы в себе носил. Только у них есть понятие пары, которое действующие Бессмертные копируют из поколения в поколение. Сила сама выбирает «сердце». Человека, с кем есть наибольшая совместимость. Ну, а магия оборотней сдабривает всё это дело любовью. Единственная умная вещь, которую делали Бессмертные – это обращения к Алатырю с просьбой указать на пару. Хоть время не тратили на самостоятельные поиски, пользуясь частью моих сил. Но вот сам ритуал передачи, с привязкой к мечу… это вызывало лишь улыбку. Особенно тот факт, что никакая часть силы избраннице не переходила. Точнее, не давалась ей в пользование. У Кладенца один хозяин и только ему позволено иметь доступ к магии. А сейчас была хозяйка. Которая, к слову, не торопилась забирать меч обратно.