Я дам тебе тысячу. Дочь Колумба - стр. 10

Прихватив толстовку, выбираюсь на свою террасу и беспрепятственно сбегаю по лестнице, ведущей в маленький цветочный садик Люции. Пригибаюсь к земле, чтобы меня не заметили из кухни, и бегу прямо к каменному забору, скрытому за роскошными миндальными деревьями. В самом темном углу у меня надежно припрятана старая виноградная шпалера, которую я использую вместо лестницы, чтобы перелезать через забор. Привычно и ловко я взбираюсь по шпалере, хватаясь за холодный камень, перекидываю ногу и благополучно встаю на коленки, держась за края широкой каменной стены. Теперь мне предстоит отползти на три метра влево, чтобы попасть в слепую зону камер наблюдения и спрыгнуть в кусты со стороны улицы.

Я проделывала это бесчисленное количество раз, и только сегодня все идет не по плану. Холодея от страха, слышу, как поехали вправо откатные ворота: кто-то выезжает из нашего дома. Я ложусь на камни, надеясь слиться с ними в темноте и остаться незамеченной. Секунда, вторая… это мотоцикл. Свет фары бьет по глазам, я дергаюсь и едва не теряю опору.

Рокот двигателя заглушается у меня за спиной.

– Скажи, это нормально, что ты вечно от кого-то сбегаешь? – спрашивает уже знакомый голос. Каетано слезает с мотоцикла и, руки в карманах, приближается ко мне.

– А это нормально, прикрываться именем своего брата? – легко парирую я, садясь на заборе верхом.

Каетано разводит руками, признавая поражение.

– Я не претендую на то, что желает мой брат. В качестве извинения предлагаю свою помощь в твоем очередном побеге.

– Если ты сболтнешь кому-то, я проколю тебе колесо, – обещаю я.

– Я не выдаю чужих секретов, – отвечает Каетано, явно не желая перенимать мой игривый настрой. Я теряюсь, потому что в его голосе слышится усталость и даже некая враждебность.

Закрадывается мысль, что с парнями, которые нравятся, нужно говорить на другом языке. Карла специально дышала в морозилку перед одним из свиданий, чтобы придать голосу сексуальную хрипотцу. А я, что? Шантажирую проколотым колесом?..

Каетано подходит ближе и останавливается прямо подо мной.

– Прыгай.

– А если ты меня не поймаешь?

– Если не поймаю, дам тебе тысячу.

– Ты оценил мою жизнь в тысячу евро? – прищуриваюсь я.

– Я не сказал тысячу чего. Это ты сразу же подумала о деньгах, – Каетано невозмутимо вскидывает одну бровь и вытаскивает руки из карманов. – Давай же, Ноа, чем дольше ты сидишь там, тем меньше времени у тебя остается на что бы ты ни задумала.

– Друзья зовут меня Эль! – бросаю я и прыгаю. Он ловит меня еще в воздухе. Крепко заключает в кольцо своих рук с проступившими венами и медленно опускает на землю.

– Но я тебе не друг, – невозмутимо замечает он. Я согласно киваю и отступаю на шаг. Собираюсь уйти, но он останавливает, мягко поймав за локоть.

– Ты плакала.

Мой рот озадаченно приоткрывается, но звук из него не идет.

– Почему?

Воспоминание о Ное проносится в мозгу короткой вспышкой. Я качаю головой, отгоняя предвестников тоски.

– Я… обиделась, что вас двое.

Что же, это почти честно.

– Мы с братом не стоим твоих слез, – тихо отвечает Каетано, заглядывая мне в глаза, – поняла?

В нем нет и тени дружелюбия Фабиана. Темно-карие глаза смотрят пытливо и серьезно. Прядки волос спадают на лоб, и он не беспокоится о том, чтобы их убрать.

– Не тебе решать, чего стоят мои слезы, – храбро заявляю я.