Я – чертовка - стр. 42
– И как это понимать? – уточнила с подозрением.
– Не знаю, – в его голосе впервые прозвучала растерянность.
– Хочешь сказать – ты ни при чём?
Он промолчал. Видимо и сам ощущал, что любое оправдание в данном случае прозвучит неубедительно.
Тем временем я подошла к бане, взялась за ручку двери и дёрнула. Та поддалась не сразу. Наконец, створка отошла даже не со скрипом, а с каким-то жалобным воем. В лицо ударила волна зловония. Словно где-то под половицей пару дней назад скончалась мышь и сейчас она активно разлагалась. Если бы я была вольна в тот момент распоряжаться своим телом – ни за что бы туда не пошла. Скорее, развернулась бы и, поскуливая от ужаса, бросилась прочь, не разбирая дороги. К сожалению, ни сейчас, ни тогда выбора не было. Я занесла ногу и, помедлив, шагнула через порог. Впереди мне почудился зловещий блеск чьих-то глаз. Дверь за спиной резко захлопнулась. На секунду наступила темнота. Когда она рассеялась, я поняла, что нахожусь отнюдь не в бане.
В разбитое окно заливался мертвенный свет луны, бликуя на острых, как бритва, стеклянных сколах. Толстый слой пыли походил в потёмках на пепельное мохнатое покрывало, которым до возвращения хозяина накрыли скудную мебель. А хозяин, очевидно, не возвращался сюда очень давно. И уходил он из своего домика, судя по всему, в большой спешке. Я смутно подозревала, что спешка как-то связана с четырьмя глубокими бороздами на бревенчатой стене. Небольшой квадратный столик лежал на боку, одна ножка у него была отломана. Рядом валялись остатки стула. Как во многих охотничьих избушках, кровать здесь заменяли нары, на которых темнела смятая бесформенная куча, очевидно раньше бывшая матрасом. Всё это я выхватила за один взгляд. Более подробно разглядеть не успела, так как та, прошлая я поспешила покинуть жутковатое помещение. Чары, управляющие телом, спали, и сейчас оно снова подчинялось хозяйке. До крайности испуганной хозяйке. Я чувствовала, как по лбу стекает капля холодного пота. Сердце билось как безумное.
За висевшей на одной петле дверью располагался… лес. Избушка стояла на небольшой поляне. От порога шла почти заросшая, но всё же различимая тропинка, которая пересекала открытое пространство и исчезала между деревьями. Идти туда было страшно. Но оставаться здесь, рядом с чёрной покосившейся избёнкой казалось смерти подобно.
– Не погружайся в эмоции, оставайся отстранённым наблюдателем, – серьёзно сказал банник. Признаться, я уже забыла о его присутствии и о том, что нахожусь в собственном прошлом. Страх накатывал волнами. На лице ощущалась паутина, которая до этого частично затягивала дверной проём.
– Ты понимаешь, что происходит? – спросила я, как-то незаметно переходя на «ты».
– Ничего хорошего, – скупо ответил он и надолго затих.
В ветвях громко и насмешливо закаркал ворон. Я чувствовала колебания той, прошлой меня. Разум подсказывал, что нужно вернуться в помещение и забаррикадироваться там до утра. Но интуиция буквально кричала об обратном. Внезапно домик дрогнул. Казалось, он ожил и заскрипел, потягиваясь. Внутри что-то хрупнуло, раздались тяжёлые шаги. Это помогло мне определиться. Кто бы там ни был, знакомиться с ним совсем не хотелось. Не помня себя от ужаса, я кинулась в лес. Даже не страх, а удушливая, слепая паника гнала меня всё дальше и дальше. Странно, что я ни разу не запнулась о бурелом и не зацепилась волосами о ветви. Словно лес убирал все препятствия с пути пойманной им жертвы, дабы заманить её в самое сердце чащобы.