Я буду любить тебя вечно - стр. 37

— Сказала, что ты выиграл, — задрав подбородок, произносит уверенно, смотря на меня с победной улыбкой на лице и в глазах.

Стерва!

— Тварь, — кричу, резко замахиваясь и загоняя её в угол.

Она дергается. На трясущихся ногах отступает, и я наконец-то вижу страх в ее глазах. Настоящий. Живой. 

Нет, я вовсе не собираю её бить. Просто напугать. Этой суке будет полезно знать, что не стоит совать нос не в свои дела. И тем более в чужие отношения, где и так все едва сшито нитками. Тонкими. Непрочными.

— Идиот, какого черта? — взвизгивает и пытается замахнуться в ответ, но не успевает. Я резко перехватываю ее тонкую руку и крепко сжимаю запястье, наблюдая со злорадной улыбкой за тем, как из её красивых глаз катятся огромные капли слез.

— Ещё раз скажешь ей хоть слово, и я тебя уничтожу. Клянусь, — цежу сквозь зубы и, резко оттолкнув ее в стену, сбегаю со школьного крыльца под прохладный ливневый дождь.

Где тебя искать, Вика? Куда ты сбежала? И что она тебе такого страшного сказала?

Я ужасно боюсь, что информация, преподнесенная в такой прекрасный вечер, была исковеркана. И чтоб ы я сейчас ни сказал — она не поверит.

17. Глава 17

Евгений

Первым делом я решаю наведаться к ней домой, глупо надеясь, что она побежит именно туда. Всё-таки, как ни крути, а родные стены лечат. Особенно душевную боль. 

Страшно представить, что она испытывает сейчас, находясь в одиночестве и накручивая себя еще больше. И где она находится по моей вине. Я должен был предвидеть такую уничтожительную, разрывающую душу на мелкие части, ситуацию. 

Должен был, но не смог…

Взбежав на небольшое крыльцо такого знакомого и в то же время чужого дома, я нажимаю со всей силы на звонок. Ужасно хочется увидеть её вновь. Обнять, поцеловать и сказать, что все, что она услышала, неправда. Снова соврать, только бы она не плакала. Или позорно упасть на колени и замаливать грехи. Тоже вариант, но здесь последствия более непредсказуемы. Поэтому, пожалуй, пока остановлюсь на первом. 

Не так страшно хотя бы. 

Проходит минута, вторая, но мне так никто и не спешит открывать дверь. И это пугает. Неужели дома никого нет? Нервно оглядываюсь по сторонам, пытаясь выловить взглядом жильцов нужного мне подъезда. Но все печальней некуда. Нормальные люди в такую адско-ливневую погоду прячутся дома, а не шарахаются без зонта под дождем.

Стук. Щелчок. Незнакомый дедушка с добрыми глазами и лучезарной улыбкой помогает попасть внутрь подъезда. Я всегда удивляюсь, откуда у стариков столько тепла в глазах. В их-то годы. В мире, который поработила коррупция и власть.

— Спасибо, — от души благодарю деда и спешу подняться на седьмой этаж, напрочь игнорируя лифт.

Сейчас мне надо освежить дурную голову, чтобы ненароком не наговорить лишнего. И немного просохнуть не помешает тоже. 

До нужного этажа добираюсь слишком быстро. Дыхание сбито, тяжело дышать. Видимо, на нервной почве. Найдя взглядом нужную дверь и номер на ней «68», снова вдавливаю пальцем дверной звонок.

Минута. Две. И наконец раздаются тихие, недовольные шаги. Щелчок — один. Второй. Не спеша приоткрывается тяжелая дверь, и выглядывает лицо сонной женщины. Видимо, мама, делаю вывод я.

— Здравствуйте, — вежливо улыбнувшись и игнорируя недовольное лицо женщины, продолжаю уверенно: — Можно Вику, пожалуйста.