Я бил «сталинских соколов». Лучший финский ас Второй Мировой - стр. 21

В Весивехмаа мы потеряли своего первого товарища. Один из асов «зимней войны» мастер-летчик Кельпо Вирта погиб, разбившись совсем рядом с базой.

3 июля 1941 года мы перелетели на авиабазу Рантасалми, чтобы действовать оттуда, поскольку она находилась ближе к линии фронта.

Наши квартиры находились рядом с хутором Пывиля, владелец которого носил фамилию Ютилайнен! Мы не были родственниками, но так как носили одну фамилию, на хуторе со мной обращались как с родным сыном.

Пилоты получали специальный дополнительный паек, кроме обычного военного рациона. В этот паек входили такие деликатесы, как сосиски, сыр, мармелад, дополнительное масло и все такое прочее. Однако временами слово «специальный» приобретало странный смысл, скажем, когда сосиски пытались бегать сами по себе!

Лейтенанты Йоппе Кархунен и Пекка Кокко однажды вечером покинули часть, чтобы посетить город Варкаус. Там они встретились с девушкой, у которой имелся прелестный ирландский сеттер по кличке Пегги Браун.

Парни позвонили мне по телефону и попросили меня взять машину и встретить их на станции Йоройнен, чтобы привезти девушку с собой. Я так и сделал, но девушка оказалась собакой Пегги. До конца войны они брали ее с собой в полеты в качестве талисмана.

Когда Пегги прибыла к нам, ее очень заинтересовала наша деятельность. Она стремилась участвовать буквально во всех работах, носилась кругами, виляя хвостом, и сопровождала каждого пилота, бегущего к самолету на старте. Когда все летчики были в воздухе, она отправлялась в радиоцентр и садилась под приемником, чтобы послушать переговоры пилотов.

Когда мы завязывали бой, тональность и лексика пилотов, разумеется, менялись. Когда это случалось, Пегги становилась беспокойной, металась из стороны в сторону и лаяла. Когда слышался звук моторов самолетов, возвращающихся на аэродром, она бежала на стоянку, прыгала на крыло каждого истребителя, неистово виляла хвостом и приветствовала наше возвращение домой.

На авиабазе Рантасалми летом 1941 г. Слева направо: Катаяйнен, Меллин, Хуотари, Кархунен, Кокко, Ютилайнен, Стрёмберг, Линдберг

Общие ощущения в начале Войны-продолжения были совсем иными, чем во время «зимней войны». Все были полны оптимизма.

Стояла отличная погода, и летние дни были очень жаркими. Линию фронта затягивала синеватая дымка. Во время вылетов для сопровождения бомбардировщиков или попыток перехвата мы редко видели противника.

На базе мы могли свободно загорать и отдыхать, наслаждаясь беззаботной жизнью. Мы возвращались с вылетов в идеальном строю, крыло к крылу, и радиодисциплина нарушалась весьма странным образом – то и дело кто-то принимался громко петь. Позднее нам это запретили, так как выяснилось, что население может прослушивать наши частоты, и это веселье вызывало недоумение. Короче, мы возвращались к истокам!

На посадку самолеты заходили в том же идеальном строю и катили по полосе, точно четки по ниточке. Менее чем за минуту успевали сесть восемь истребителей. Позднее мы были вынуждены отказаться от этого, поскольку противник начал подкарауливать нас во время посадки, и результат мог оказаться ужасным.

После взлета нам требовались считаные мгновения, чтобы выстроиться в разомкнутый боевой порядок. К этому времени все пилоты накопили большой опыт, самолеты были хорошими, и люди знали, как с ними обращаться. Мы были закаленными в боях ветеранами, настоящими профессионалами, и нам не требовались никакие указания, потому что мы отлично знали, как держать свое место в строю и как действовать в бою.