Я, Беляш и Вво-ва - стр. 3

Пес понимающе мигает виноградинами, ненадолго отвлекаясь от созерцания арки на меня.

– Я в семнадцатой живу, приходи в гости.

Захожу в подъезд. Пес остаётся на улице. Дождется он хозяина или нет? Бедненький.

Опять дилемма: подниматься на лифте или по лестнице. И все–таки подниматься по лестнице не рискую. Оправдываю себя тем, что у меня пакеты.

Я потом как–нибудь.

Вызываю лифт.

На площадке своего этажа сталкиваюсь с соседкой.

– Добрый вечер, теть Маш.

– Здравствуй, Дашенька, – подслеповато щурится.

Хоть она меня узнала, – вздыхаю про себя.

– Давно тебя не видела, думала, может съехала куда.

– Нет, я тут так и живу. Работы много… Теть Маш, вы не знаете, чей пес возле нашего подъезда сидит?

– Ай, – машет она недовольно сухонькой рукой. – Неделя как появился. И не уходит, подлец такой. Ребятишки ему то котлет, то хлеба таскают, вот и прикормили. Ладно хоть не трогает никого, а то я давно бы в МЧС позвонила, чтоб поймали, да увезли куда…

– Неделю сидит тут? – вспоминаю, что именно столько, даже больше, я не выходила из дому.

Не было необходимости, – оправдываю себя.

– Видать, пакостный, вот от него и избавились.

Переваривая слова соседки, иду к себе. На автомате отпираю дверь. Переступив порог, опускаю пакеты на пол и щелкаю выключателем.

Не идет из головы лабрадор.

Это ж какой тварью надо быть, чтобы бросить свою собаку на произвол судьбы. Неужели нельзя было найти ей новых хозяев? Есть приюты, в конце концов.

Даже если пакостный, это не повод избавляться от него таким кощунственным способом.

А пес, как верный друг, отказывается верить в предательство и терпеливо ждет, когда за ним придет хозяин. Или хозяйка.

На дворе поздняя осень, вечерами холодно, дожди ледяные, снег, ветер.

Я уж не говорю про еду!

Невольно сравниваю себя со псом. Меня вот так же безжалостно бросил Лешка. Хотя я его любила, была верной и не пакостила. А то, что Вероничка его с лестницы упала, так это она сама. Еще бы, с такими–то ногами.

Забыв об остром желании кофе, мечусь по квартире из комнаты в комнату, места найти себе не могу. Я ни разу не собачница и не кошатница. В моем детстве домашних питомцев не было. Но лабрадора жалко, аж сердце щемит.

Выхожу на балкон, смотрю вниз. Даже в сумерках вижу у подъезда светлое пятно.

Сидит.

Какой урод бросил собаку, а?

Чтоб тебя так же бросили! – мысленно желаю ему.

Поколебавшись совсем чуть–чуть, решительно впихиваю ноги в кроссы, беру ключи и спускаюсь по лестнице вниз.

– Привет, помнишь меня? – подхожу к собаке. – Говорят, ты тут давно сидишь, ждешь… Наверное, твой хозяин или хозяйка пока не могут вернуться за тобой. Пойдем ко мне? Я тебе гречку сварю…

Рукой показываю направление в подъезд. Пес проследил за моим движением, посмотрел мне в глаза, потом опять в сторону арки.

И…

Глубоко и горько вздохнул. Кажется, понял, что никто его возвращать в родной дом не спешит. Поднялся на все четыре лапы и снова заглянул мне в лицо, как бы спрашивая: не передумала?

– Пойдем ко мне… Черт, я даже не знаю, как тебя зовут… – ошейника нет, я знаю, некоторые хозяева, хорошие, любящие, прикрепляют к ошейникам данные с адресом или телефоном. – Можно я буду звать Беляш? От слова белый. Ты же белый, – объясняю псу.

Он вильнул хвостом, из чего я делаю вывод, что он согласен.

По лестнице поднимаемся ко мне, потому что в лифт он заходить наотрез отказался.