Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в. - стр. 28

Императрицу Александру Федоровну в России не любили. А к 1917 г. уже ненавидели. Это отношение к императрице проявилось и в описаниях ее внешности: «Нельзя сказать, чтобы внешнее впечатление, производимое ею, было благоприятно. Несмотря на ее чудные волосы, тяжелой короной лежавшие на ее голове, и большие темно-синие глаза под длинными ресницами, в ее наружности было что-то холодное и даже отталкивающее. Горделивая поза сменялась неловким подгибанием ног, похожим на книксен при приветствии или прощании. Лицо при разговоре или усталости покрывалось красными пятнами, руки были мясисты и красны»^>99. При этом никого не интересовало, что у императрицы больные ноги, и «неловкое подгибание ног» связанно именно с этим. Однако характер ее действительно был, что называется, сложный.

Своей внешности императрица, как и всякая женщина «с положением и возможностями», уделяла большое внимание. При этом имелись и нюансы. Так, императрица практически не использовала косметику и не завивала свои прекрасные волосы. Только накануне больших дворцовых выходов парикмахер с ее позволения использовал завивочные щипцы. Императрица не делала маникюр, «поскольку Его Величество терпеть не мог наманикюренные ногти»^>100. Из духов императрица предпочитала «Белую розу» парфюмерной фирмы «Аткинсон». Они, по ее словам, прозрачны, без всякой примеси и бесконечно ароматны. В качестве туалетной воды она использовала «Вербену»^>101.

Свои парфюмерные предпочтения появились и у великих княжон, когда те подросли. Девочки, как и положено в их возрасте, экспериментировали, но со временем остановились на парфюмерии французской фирмы «Коти». При этом Татьяна предпочитала «Jasmin de Corse» («Корсиканский жасмин»), Ольга – «Rose Тее» («Чайная роза»), Мария то и дело меняла духи, но, в конечном счете, остановилась на «Сирени», а постоянными духами Анастасии стала «Фиалка»^>102.

Начавшееся в октябре 1894 г. царствование Николая II немедленно пополнило Список поставщиков Высочайшего двора новыми портными. Из иностранцев появились только два новичка: фирма «Дэвис и сын» (с 1895 г., Лондон) и фирма портного Редферна (с 1895 г., Париж). При этом следует учесть, что все остальные иностранные портные, вошедшие в Список с начала 1860-х гг., продолжали выполнять заказы российского Императорского двора.

Особенностью этого периода стало появление «собственных» Списков поставщиков у вдовствующей и у царствующей императриц. Так, в Списке вдовствующей императрицы Марии Федоровны к 1915 г. насчитывалось четыре портных: Радферн (с 1895 г., Лондон; видимо, у этого мастера были мастерские в Лондоне и Париже); дамский портной Павел Китаев (с 1903 г.) и Рене Бризак, как «преемник французского гражданина Альберта Бризак» (с 1914 г., Петроград).

Императрица Александра Федоровна. Н.К. Бондаревский. 1907 г.

Хотелось бы подчеркнуть, что, говоря о женских платьях в контексте повседневной жизни Императорского двора, привычно затянутого в мундиры, следует иметь в виду, что даже «неформенные» платья имели значение «Табели о рангах». Другими словами, даже «обычное» платье великой княгини или императрицы должно наглядно демонстрировать ее статус. И первенство в «Табели…» оставалось за императрицами. Если же это правило нарушалось, то окружающие так или иначе ставили нарушительницу на место. Подобный случай описан мемуаристом в ноябре 1887 г. После торжественного обеда императрица Мария Федоровна «выразила намерение переменить нарядное и вырезное платье на более скромный костюм, причем великая княгиня Мария Павловна объявила, что наряда не переменит и поедет в театр (там должно было состояться первое представление оперы Верди «Отелло». –