Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть II: Тай-Цзи-Цюань - стр. 22

Слушая Мо, я вдруг подумал, что о прошлом своего предыдущего учителя Вана я не знал практически ничего. Известно мне было только то, что мне довелось увидеть своими глазами. А сам он за все пять лет моего обучения у него (а в те времена я жил у него в хижине и общался с ним круглосуточно) практически не рассказывал о своей жизни. Правда, ему и не надо было ничего говорить о себе, за него говорила его репутация. Да и мой дед (один из лучших учителей Вьетнама) привел меня к нему как к человеку, которого считал намного более сильным мастером, чем он сам.

А вот о Мо, к которому я попал в полном смысле слова с улицы, я не знал вообще ничего. Ну, разумеется, кроме имени и названия его стиля, несомненным мастером которого он был. А знать хотелось, ведь он теперь был моим учителем! Но тут, похоже, у меня была надежда: если Ван был молчун, каких мало, то Мо был явно не прочь поговорить (одним словом, университетский профессор). И тут я решился: а вдруг он расскажет мне о своей жизни. Должен же я знать, кто меня учит.

Тогда я сделал очень заинтересованное лицо (это было не трудно, потому что мне действительно было интересно) и умильным голосом попросил Мо рассказать о себе. Тот долго молчал. И это было понятно, ведь мы оба точно знали, что задавать подобные вопросы учителю – верх неприличия: если учитель захочет – сам расскажет. Спрашивать же ученик имеет право только о том, что касается непосредственно занятий. С другой стороны, Мо сам говорил, что рассматривает меня не как ученика, а как мастера, по какой-то причине («по судьбе») попавшего к нему в обучение. Да и «неприличность» вопроса сильно смягчалась моей льстивой интонацией.

Конец ознакомительного фрагмента.