Взрослая психология. 11 простых правил жизни - стр. 35

Начинается ад.

Каждый день – новый диагноз.

Не дышит.

Не ест.

Порок сердца.

Порок почек.

Порок жизни.

Чтобы ее увидеть, нужно подняться в реанимацию на третий этаж.

Это хуже, чем на самую высокую башню.

Встаю и падаю в обморок.

Встаю и падаю в обморок.

Врачи запрещают вставать.

Встаю.

Лежит. Вся в проводах. Под лампами. В капельницах. В иголках.

Рядом плачут дети. А у меня в горле все слезы превратились в камень, большой соленый камень, который не дает дышать.

Пустая квартира сестры. Дмитров. 20 декабря

Панический страх, когда муж уходит из дома.

Сижу на красном диване и смотрю перед собой. Ничего не вижу. А глаза не закрываются. Уже третий день.

Мне страшно, что муж никогда не вернется.

Начинает рвать. Рвет два дня.

Грудь болит.

Капуста.

И рвет.

Все как во сне.

Механизмы выживания мозга отключили все ощущения, кроме страха.

Я и есть страх.

Тринадцатая больница. Москва. 23 декабря

Врачи на меня не смотрят.

Я не смотрю на врачей.

Моя девочка выглядит совсем по-другому.

Это не моя девочка.

Или моя.

Я уже ничего не понимаю, а где-то на задворках подсознания проскакивает мысль: «Мне подменили ребенка».

Первый шаг в сторону безумия.

У нее такие длинные пальцы.

Странно, как боль изменяет восприятие мира.

Я запомнила ее совсем другой.

Я знаю, что я вижу ее в последний раз.

В третий и в последний.

Институт генетики. Москва. 27 декабря

«У вас в роду был синдром Дауна? Синдром Эдвардса? Рак? СПИД?»

«Да, у вас синдром Эдвардса, трисомия 18 хромосомы, множественные пороки развития. Ребенок не выживет. Вы не переживайте, это случается раз на восемь тысяч раз, два раза бомба в одну воронку не попадает».

Заключение.

Приговор.

Дорога с Оборонной на Маркова. К Бабушке. Дмитров. 4 января

В первый раз вышла одна.

Ее уже шесть дней нет.

Страшно.

Не знаю почему, но мне так страшно.

И снег.

Сугробы снега.

Нужно дойти.

До Бабушки.

Я уже месяц не слышала ее голос.

Все разделилось на до и после.

Ценности поменялись навсегда.

Осталась одна мечта – чтобы тебе отдали ребенка.

Бабушка спит. Ся спит. Никита у Мамы. Дмитров. 24 ноября 2012 года

Завтра день матери.

Пишу и плачу.

Музыка.

В голове музыка.

Я так давно хотела про это написать и никак не могла.

А внутри музыка.

И в этот раз получились одни обрывки.

Там нет истории.

Там есть фразы и страх и год забытья.

И ты никогда не перестанешь считать.

Считать ее возраст.

И ставить по той самой вене, ведущей к сердцу зарубки.

И считать, когда тебя никто не видит, считать, когда ты идешь одна, и заколачивать у себя в памяти колышки.

Тебе больно, но ты не можешь их не ставить.

На будущий год мы бы пошли в школу.

Мы бы пошли в школу.

В школу. С красивым портфелем и в гольфах.

Непременно в гольфах.

Музыка.

Внутри – одна музыка.

Я сижу одна.

Меня зовут.

Через музыку.

Моя Ся проснулась. И зовет маму. У нее в уголке левого глаза слеза. Мама потерялась. У нее внутри музыка.

Не холодно.

Когда обнимаешь своего ребенка уже совсем не холодно, но ты точно помнишь, что прошло шесть лет и что на будущий год мы бы пошли в школу, с красивым портфелем и в гольфах. Непременно в гольфах.