Взорвать «Москву» - стр. 17
Тарасов активировал предусмотрительно отключенный мобильный и доложил нервно алекнувшему Пашке:
– Коробка у меня. Прошло без осложнений.
Вместо слов ободрения и благодарности Пашка проорал что-то совершенно невероятное:
– Выбрось сейчас же сраный контейнер! Выбрось! Это дурилка! Стекло! Гранулят!.. И возвращайся в Москву!.. Все, отбой!
Глава третья
Разгром
Und sollte mir ein Leid gescheh’n
Wer wird bei der Laterne stehen
Mit dir Lili Marleen?
«Lili Marleen»[11]
Разгром «Гаммы» был не похож на простое сокращение штатов, вызванное упадком финансов и всеобщим государственным унижением. Кто-то сидящий высоко наверху сделал вполне определенный жест: спецбатальон – непозволительная роскошь для бюджета. Достаточно «Альфы» и «Беты» – отдельный спецбатальон «Гамма» должен исчезнуть, и хватит этой греческой премудрости, сами с усами…
…Застопорились автомобильные моторы. Заперли и опечатали оружейную комнату. Потрескалась краска конструкций на полосе препятствий. Развезли по другим войсковым частям солдат и сержантов-срочников. Бэтээры сдавали на консервацию – со стороны автопарка слышался отборный мат зампотеха и гул прогреваемых моторов.
Со стороны трассы мигнули проблесковые маячки, и в обрушившейся с неба мгновенной тишине послышался ровный рокот моторов. Ехало большое московское начальство. Полковник Дребезов – комбат – выстроил офицеров и прапорщиков на плацу, потоптался на ступеньках штаба, поправил фуражку. Он предпочел бы в одиночку взять захваченный боевиками жилой дом, чем тянуться в струнку перед московским начальством. Свежевыбритые лейтенанты-ассистенты вынесли из здания штаба батальонное знамя – честный боевой триколор с георгиевской ленточкой на древке.
Стоящий рядом с Артемом старлей по прозвищу Свисток ткнул того локтем в бок:
– Видал батину рожу?
– А что? – шепотом спросил Тарасов.
– Как в воду опущенный, – пояснил Свисток.
– Москва едет – ни хрена хорошего не предвидится, – согласился Артем.
– В прошлый раз… – начал было Свисток, но тут комбат выпятил грудь и скомандовал:
– Батальон! Смир-р-на! Равнение напр-р-ра-во!
Показался кортеж гостей. Впереди катил черный «Мерседес» с мигалкой, за ним вплотную два черных джипа.
– Круто подъезжают большие звезды, – буркнул, держа равнение, Свисток.
На тяжелом лице Дребезова изобразилась мука. Знаменосец и ассистент замерли рядом с колышущимся на ветру знаменем. Молчал на куцем плацу по ниточке выровненный камуфляжный строй «Гаммы».
Кортеж обогнул круглую клумбу, на которой до сих пор не удалось вырастить ничего, кроме кустистой травки, и остановился, словно натолкнувшись на невидимую преграду.
Гранитной глыбой встал правительственный «Мерседес». Из приткнувшегося ему в затылок джипа выпрыгнул бойкий молодой полковник, чертиком подбежал к задней дверце «Мерседеса», бережно распахнул…
Министр обороны, сухощавый мужчина неопределенной внешности в штатском костюме, выпростал ногу в лакированной туфле и выбрался на плац. Из джипов выгружалась свита с папками, портфелями и ноутбуками. Половина Генштаба явилась.
Лицо у министра было скучающим: расформирование боевых поздразделений за последний год стало для него рутиной. Он кивнул напряженному как струна командиру «Гаммы» и встал как раз напротив строя офицеров и прапорщиков. Следом тронулась блестящая свита.