Взмах кисти - стр. 5

Налив чай и раскрошив печенье для Дигги, Мэй откинулась на испакащенную знаменитым NN спинку дивана.

Наступал самый покойный час дня. Над чашками поднимался пар, брат с Дигги дружно хрустели печеньем. Поскрипывали ступеньки – кто-то из постояльцев спускался по лестнице. Мэй невольно считала. Один пролет, второй, третий… Она выпрямилась и прислушалась внимательнее. Скрип-скрип-скрип… Хлопнула входная дверь.

Рэнди по-своему истолковал молчание сестры.

– Сломала зуб?

Она помотала головой и тихо отметила:

– Небывалое событие.

– Что? – Рэнди завертел головой. – К нам идет покупатель, его тугой кошелек звенит на весь дом? Он жаждет заполучить сразу десяток твоих картин?

– Не болтай глупости, – Мэй торопливо подошла к окну и осторожно приподняла краешек занавески.

– Конечно, у тебя – мечты, у меня – глупости, – обиделся Рэнди.

Не увидев ничего, кроме свежей листвы, художница вернулась к столу и попыталась надкусить печенье. Невнятно проговорила:

– Сосед с четвертого этажа вздумал прогуляться.

– Какую убогую жизнь мы ведем, – неожиданно разразился брат, – тебе не хватает впечатлений! Надо же, событие: жилец вышел на прогулку!

Мэй, уставшая сражаться с печеньем, окунула его в чай.

– К тому же, он не прихрамывал.

– Он что, калека?

– Утром шаги звучали так, будто он едва наступал на ногу. Слушай, оставь и мне печенья!

– А ты не зевай.

Спор разрешила Дигги, запрыгнув на стол и стащив последнюю печенюшку.

– Рэнди, скажи… Ты стал бы носить батистовые рубашки, живя в нашем пансионе? Нет, не то. Ты стал бы ютиться в нашем пансионе, если бы мог позволить себе носить батистовые рубашки?

Конец ознакомительного фрагмента.