Взлёт без посадки - стр. 6
Тут заревела музыка, закричала студия. Девочки-ассистентки побежали к Вере Кузьминичне с цветами…
– Вы выиграли! – перекрывая шум, закричал ведущий. – В оставшееся эфирное время нам осталась сущая безделица – вручить вам приз.
Шум в студии как обрезало.
Бортнев сделал паузу.
Что ж, Вера Кузьминична – сказал Бортнев легко и быстро. – В нашей предварительной беседе вы всё намекали мне, что у вас никогда не было машины, что вы б не отказались…. Какую марку желаете получить? – элегантно сделав пируэт, спросил Ведущий.
– Ну…. кокетничала женщина. – Жигули, Москвич. А можно и иномарку! – сказала она с провинциальным задором и в студии одобрительно захлопали.
Ведущий, пристально глядя на Веру Кузьминичну, и жёстко заговорил – Нет, не будет Вам, ни Москвича, ни Жигулей, ни иномарки. Потому что этонеправда. Вы хорошо знаете, – сообщил он, слегка раздумывая, что в нашей программе мы никогда не объявляем призов заранее и вручаем нашим победителям только то, что им, как нам кажется, нужнее всего, что им не хватает для счастья…. Может то, что я говорю и самонадеянно. Таков уж принцип нашей программы, у которой, как вы знаете, самый высокий рейтинг и самое дорогое рекламное время. Телевидение – это коммерция. Было бы ханжеством это отрицать. Нас смотрят все. Это правда! Но тем и отличается наша программа от всех прочих, что главное в ней не деньги, а мечта.
Протасов спросил у Ивана в аппаратной с удивлением: – Это так по тексту? Что-то я не помню таких оборотов. Стал позволять себе Звезда.
– Зато, как хорош, Вадим Андреевич?
– Этого я и боюсь. Когда зайдёт, попроси ко мне заглянуть, – побелев, приказал продюсер.
Бортнев продолжал беседу с Верой Кузьминичной.
– Вы где проживаете? – спросил Костя.
– Курская область, город Щигры. Я же говорила, – с готовностью подтвердила Вера Кузьминична.
– Говорили, но так было не всегда. Родились – то вы в Курске, мама работала старшей медсестрой в больнице им. Крупской, но однажды, стараниями людей, которых не хочется вспоминать, вам пришлось оставить им довольно приличную квартиру и уехать в посёлок Щигры, и этого, согласитесь, вы мне не говорили!
Женщина слушала, его не мигая.
Ведущий остановился на минуту и продолжил. Студия замерла, как и все мы в аппаратной.
– А обещали по гороскопу неприятности только с пятницы, а сегодня только вторник, – кручинилась Зяка.
Бортнев вернулся к разговору с несчастной Верой Кузьминичной, которая явно не понимала, что происходит.
– Хорошо ещё, что вашу мать оставили на работе, а вам разрешили ходить втужешколу, нотеперь вам приходилось ездить туда на электричке и возвращаться домой затемно!
На трибунах женщины лили слёзы и всхлипывали.
…и вот однажды, – неумолимо продолжал он, – вы перед поездом зашли с мамой купить картошки и свёклы, потому что в Щиграх и этого не было.
– И репу, ещё пять кило…, – пробормотала Вера Кузьминична.
– Вот-вот, – подхватил ведущий. Много набрали, чтобы каждый раз не таскать. Потом вы вышли на площадь, где еще не было здания нового цирка. Из-за построек барачного типа выехала самая шикарная машина той поры – ЗИМ и затормозил возле вас.
– Господи, ну откуда вы это…? Откуда? – женщина всплеснула руками.
– Хозяина зима вы так и не увидели, он сидел внутри, а шофёр быстро загрузил в багажник два ящика хурмы и мандаринов. И тогда вы пообещали маме…. Что вы ей пообещали, а Вера Кузьминична? – продолжал спрашивать Бортнев.